Роуз врезался в меня, как бегущий в панике носорог, & втащил меня спиной вперед в грузовой люк.
Конечно, над ним была натянута боевая сетка, но сети были опалены, & мы едва не оказались под дырой, которая означала бы смерть для нас обоих. Капитан заключил меня в медвежьи объятия, & мы перекатились три или четыре раза. Затем мы остановились — он оказался надо мной, — & темная масса баркаса на стропах нависла над нами, как зонтик. А потом раздался взрыв.
Не такой громкий, как я ожидал, & не последовало никакого пожара. Вместо этого я услышал звук, похожий на мелкий яростный град, & небо вокруг баркаса наполнилось стеклом. Куб взорвался в воздухе, осыпав «Чатранд» миллионом смертоносных осколков толщиной с иглу. С лестниц донеслись крики: не все благополучно спустились вниз.
— Боги, что за оружие! — Голос Отта эхом разнесся по грузовому люку. Я повернул голову: вот он, палубой ниже, демонстрирует горсть острых, расколотых кристаллов. — Это могло бы убить всю корабельную команду & оставить судно совершенно целым! — воскликнул он в восторге.
— Капитан, — сказал я, — вы спасли мне жизнь.
Роуз посмотрел на меня с некоторой ненавистью, как будто я обвинил его в преступлении. Затем он приподнялся так, что мы легли бок о бок.
— Бедур не соврал, — сказал он. — Капитан Бедур. Он видел, как его использовали, это оружие. Он знал, что надвигается на нас с неба. — Роуз уставился на брюхо баркаса. — Я был мертв, Фиффенгурт. Призраки плотным слоем висели над водой, цепляясь за меня когтями, кусаясь. — Он поднес руку к лицу, вспоминая. — Они пытались оторвать мою душу от этой плоти. Твое время пришло, говорили они. Теперь ты один из нас. Отпусти. Сдайся.
— Вы лежали бездыханным на палубе, — сказал я. — Мы сделали все, что могли, чтобы привести вас в чувство. Но, в конце концов, даже Чедфеллоу сдался.
— Да, — сказал Роуз, — но не я. Они собирались вырвать меня из тела. И уже начали. Угрозы Оггоск их отпугнули, но только поначалу. Им нужен этот корабль, чтобы доставить их к месту последнего упокоения, & они не хотят быть брошенными на произвол судьбы. Но старейшие призраки так устали — столько лет они заперты на борту «Чатранда»! — что им стало плевать на любые угрозы. Они не отставали от меня даже на палубе. Моя хватка на этой плоти ослабевала. В конце концов, меня спасла именно птица.
— П-пти?..
— Сокол Отта. Он говорил об этом кубе, & Бедур подслушал. Он каким-то образом знал об этом кубе & понял, что это будет концом «Чатранда».[7] И на борту был только один человек, который мог что-то с этим сделать. Именно тогда они поняли, что у них нет выбора. Призраки заставили мое сердце снова работать, чтобы я спас этот корабль.
Его взгляд устремился к небу.
— Видите, Фиффенгурт? Все, даже мертвые, в конечном счете зависят от Нилуса Роуза. — Потом он посмотрел на меня & рявкнул: — За работу, квартирмейстер! Какой-нибудь другой командир предоставил вам отпуск? Отведите людей на их боевые посты! Мы поворачиваем на запад, огибая этот остров вплотную! Сейчас, Фиффенгурт. Я хочу немедленного продвижения вперед, это ясно?
Он был жив, все в порядке. И в следующие несколько минут, когда погас свет, он показал нам то, что строил все эти часы. Это была баржа, сделанная из бочек, с прочной платформой наверху & установленной на ней стальной треногой. С треноги свисал большой аварийный сигнальный фонарь — один из наших запасных. Под ним, в подобии металлической трубы, была свернута длинная коса из табачных листьев. Конец косы был вставлен в запальный шар лампы.
— Фитиль из табака, — сказал Сандор Отт, с улыбкой осматривая хитроумное устройство. — Очень хорошо, капитан. Как вы думаете, как долго он будет гореть?
— Дольше, чем мое терпение к твоим дерзким вопросам. — Роуз взял прекрасную ручную дрель & принялся сверлить крошечное отверстие в верхней части одной из бочек. Это действие он повторял с каждой второй бочкой, пока полностью не обошел баржу. Затем он поднял канистру с маслом & намочил фитиль лампы, но в бак под ней совсем ничего не вылил.
Отт посмотрел на меня; его глаза говорили: Твой шкипер сумасшедший. Лампа, конечно, зажжется, но с пустым баком она будет светить не больше минуты.
Однако, первым делом, я высказал другое беспокойство:
— Капитан, вы понимаете, что только что стемнело?
— Поскольку я не слепой & не безмозглый, то да, понимаю.
— Оппо, капитан. Я имею в виду, они могли увидеть, что мы повернули на запад.
— Могли? Ваша неточность раздражает меня сегодня, Фиффенгурт. Они действительно видели нас; этот момент не подлежит сомнению. Мистер Таннер! Поднимите эту баржу наверх вместе с грузчиками. Фиффенгурт, проследите, чтобы никто не приближался к нам с источником света — фактически, погасите все лампы на верхней палубе. И закройте орудийные порты. И проследите, чтобы окна галереи оставались темными. И принесите мне четыре троса длиной по шесть морских саженей каждый. Используйте упавший такелаж, его более чем достаточно.
Мы все задвигались. Люди Таннера подняли баржу грузовым краном на верхнюю палубу, которая к этому времени была совсем темной. «Чатранд» уже держал новый курс, удаляясь к западу от скалистого мыса острова. Позади нас светился Бегемот, похожий на странную & бледную газовую лампу, а дочерний корабль набрал еще несколько миль. Такими темпами он догонит нас к утру.
Роуз молча простоял рядом со своим изобретением около пятнадцати минут, пока мы подтаскивали четыре веревки, которые он хотел, на нужное место & прикрепляли их к 200-фунтовым железным слиткам мистера Тарсела. Затем Роуз приказал поднять баржу на несколько футов в воздух. На ее нижней стороне мы нашли четыре железных кольца & к ним привязали другие концы тросов. Затем Роуз чиркнул спичкой & сунул ее в металлическую трубу. До нас донесся аромат сладкого табака.
— Спустите баржу на воду, — сказал Роуз.
Мы подняли баржу & перекинули ее через поручни. Железными слитки закачались, & устройство погрузилось в темное море. Когда оно было благополучно спущено на воду, Роуз отдал приказ его отвязать.
— А теперь, Офицеры, — сказал он, глядя на всех нас, — соберитесь & обрасопьте паруса на носу & корме. Мы направляемся на восток, огибая этот мыс. Как мы
