в фильме как можно ближе к настоящему бою, искореняя любую фальшивость. Он не хотел использовать съемку под углом или глубину изображаемого пространства, чтобы создать иллюзию удара; он действительно хотел бить своих коллег-актеров — «синема верите»[100] в боевиках. Как следствие, Брюс предпочитал нанимать настоящих мастеров боевых искусств в свои фильмы, а не просто актеров. На роль русского борца он взял Боба Бейкера, одного из своих учеников из Окленда. У Бейкера не было никакого актерского опыта, но он мог правильно и сильно бить. «Мы действительно наносили удары друг другу в большинстве сцен боя, — вспоминает Бейкер. — Мы спарринговали по-настоящему».
— Пожалуйста, Маленький дракон, — сказала она, — не воспринимай так серьезно все, что говорит мой муж. В его словах нет оскорблений. Всем известно, что ты мастер, а все мы просто ученики!
Это стремление к реализму распространилось на мельчайшие детали. Брюс предложил эпизод в своей битве с Бейкером: он оказывается между ногами Боба и должен укусить его, чтобы освободиться. Это была педагогическая выжимка из философии Брюса Джит Кун-До: делай все, что необходимо для победы. Слабым местом этой сцены стал Бейкер, который не мог отыграть реалистичную реакцию на этот укус. Бейкер говорит: «Я не был актером. Я не знал, как реагировать на это. Ему действительно пришлось укусить меня». Боб был так удивлен, что отдернул свою ногу изо всех сил. «Я чуть не вырвал ему зубы. Он закрыл рот рукой».
Возможно в отместку Брюс вызвал своего ученика для полноценного испытания навыков. В конце последней ночи съемок Брюс покинул площадку, рядом с ним шел Бейкер. Один из китайских каскадеров подошел к Брюсу и бросил ему вызов. Каскадер сказал, что не думает, что кунг-фу Брюса так же хорош, как кажется в фильмах. Следуя китайскому обычаю кунг-фу, Брюс сказал: «Я мастер. Если ты хочешь сразиться со мной, ты должен сначала сразиться с моим учеником». К сожалению для Боба, разговор шел на китайском, поэтому он не понимал ни слова. Внезапно каскадер бросился на Боба, который, несмотря на свое удивление, немедленно отреагировал и уложил противника одним ударом.
«Кулак ярости» был первым и единственным фильмом, где Брюс целовался на экране с партнершой, — ею была двадцатилетняя актриса Нора Мяо. Она была нанята студией годом ранее, когда увидела в газете объявление о поиске актеров. На небольшой студии кроме Норы было всего две актрисы, и руководители хотели связать ее с ролью мастера меча[101]. Ло Вэй взял Нору под свое крыло, в конце концов обращаясь с ней как со своей крестницей.
Она впервые появилась вместе с Брюсом в «Большом боссе». Нора посетила съемочную площадку во время перерыва съемок другого фильма, а Ло Вэй решил дать ей небольшую роль разносчицы мороженого на палочке, которую Брюс защищает от головорезов. Это была их первая встреча лицом к лицу, но они слышали друг о друге. В то время как Брюс жил в Америке, Нора была близким другом Роберта. «Я хорошо знала его семью, — говорит Нора. — Мы с Робертом ходили на танцы, веселились и проводили время с его мамой и сестрой. Я часто бывала у них дома. Они часто говорили о Брюсе Ли». Когда они наконец встретились, то, по словам Норы, «мы чувствовали, что знаем друг друга всю жизнь, несмотря на то, что виделись впервые. Конечно, он слышал обо мне. Кажется, Брюс сказал что-то вроде „О, подружка моего младшего брата стала звездой“».
Когда Роберт стал поп-идолом у подростков, в прессе их с Норой начали связывать романтическими отношениями. Непонятно, были ли они на самом деле любовниками или просто приятелями, но после выхода «Кулака ярости» таблоиды ухватились за сюжетную линию любовного треугольника — старший брат вернулся домой и присвоил себе девушку младшего брата. Историк гонконгского кинематографа Бэй Логан шутил: «Это почти как история Кеннеди: Мэрилин Монро, Роберт и Джек».
Если между Брюсом и Норой была какая-то сексуальная искра, на пленке этого не видно. Их поцелуй на экране можно считать наименее убедительным в истории кинематографа.
В то время как Брюс был в Америке, оттачивая свой сценический образ, молодое поколение будущих звезд фильмов о кунг-фу улучшало свои навыки традиционным китайским способом. Мальчиков, родители которых были настолько бедны, что не могли дать детям воспитание, продавали в Китайскую академию, где они изучали кантонскую оперу в невероятно суровых условиях. Занятия длились до восемнадцати часов в день и включали в себя обращение с оружием, акробатику, кунг-фу, пение и актерское мастерство.
Самые талантливые молодые студенты из Китайской академии драматических искусств были организованы в труппу для спектакля под названием «Семь маленьких сокровищ». Когда мальчики становились старше и менее симпатичными, их заменяли, и им приходилось искать работу в другом месте. Многие из них мигрировали в кинобизнес, устраиваясь каскадерами.
«Маленькие сокровища» завидовали шумихе вокруг Брюса Ли и ревновали к ней, пока не увидели «Большой босс». «Мы были готовы ненавидеть фильм. Мы действительно хотели этого, — говорит Джеки Чан. — В конце концов, этот заморский китайский парень пришел из ниоткуда, заработал сотню наших зарплат за раз и заставил весь Гонконг есть у него с руки. Мы хотели ненавидеть, но не смогли. В этом фильме было все то, чего не хватало в наших. И хотя „Большой босс“ может показаться сегодня не таким уж и впечатляющим, но для нас тогда он стал откровением. Когда мы собирались вечером, чтобы выпить и поговорить, разговор всегда заканчивался одинаково: что в Ли было такого, чего нет у нас? В чем секрет его успеха?»
Когда стало известно, что «Голден Харвест» ищет каскадеров для второго фильма с Брюсом Ли, «Маленькие сокровища» решили выяснить секрет его успеха поближе. Джеки взяли на эпизодическую роль. Юэнь Ва, еще один бывший участник труппы, работал дублером Брюса, выполняя все акробатические сальто, которые Брюс так никогда и не научился делать. А Саммо Хун — Большой брат труппы, как с точки зрения статуса, так и физических размеров, — был нанят студией для координирования всех каскадеров. Гордый и драчливый, Саммо Хун не желал просто наблюдать за действием издалека. В истории, которая стала легендарной, Саммо, видимо, столкнулся с Брюсом в коридоре студии во время съемок. В разговоре они дошли и до кунг-фу, начали спорить о некоторых тонкостях, а затем стали показывать друг другу определенные движения. Это был не поединок в полный контакт, но все же контакт был. Саммо ушел, убежденный, что Брюс — стоящий мастер, но гордость не
