Юсуф отступил назад:
– Не говори так.
– Но почему? – Азимат нахмурилась. – Разве ты меня не любишь?
Юсуф отвернулся:
– Мы больше не должны встречаться.
– Что ты имеешь в виду? – Она схватила его за руку. – Посмотри на меня! – Он неохотно поднял глаза. – Ты меня любишь, я знаю.
– Это не имеет значения. Но я не стану предавать моего господина.
– Уже слишком поздно. Мы оба его предали.
– Нет. – Юсуф взял ее руки в свои и заговорил страстно и убедительно: – Землетрясение было знаком, Азимат. Мы поступаем неправильно, но Аллах дает нам второй шанс. Мы должны вернуться на истинный путь.
Азимат высвободила руки.
– Знак Аллаха? Не говори глупости! – Юсуф промолчал, повернулся спиной к Азимат, но она схватила его за руку и развернула к себе: – Значит, ты готов отказаться от царства?
– Да, если мне придется.
– Понятно. – Азимат выпрямила спину, и ее лицо стало холодным. – В тебе есть величие, Юсуф, но ты его боишься. Чтобы стать великим, нужно быть готовым воспользоваться моментом, забыв о цене. Ты должен быть способен предать кого угодно и когда угодно.
– А ты, Азимат? Ты готова предать кого угодно, чтобы увидеть своего сына на престоле? – Она кивнула. – Даже меня? – Азимат посмотрела на него, но ничего не ответила и отвела взгляд. Юсуф покачал головой: – Стоит ли удивляться, что Аллах проклял твое лоно. Ты олицетворяешь все, что я презираю.
Азимат сильно ударила его по щеке.
– Ты меня не любишь, трус, – бросила она. – И никогда не любил. – Развернувшись, она пошла прочь.
Юсуф остался стоять на месте, глядя вслед уходящей Азимат. Он знал, что поступил правильно, но его не оставляло щемящее чувство. Он сорвал цветок – дамасскую розу – и понюхал ее.
– Я очень тебя люблю, Азимат, – прошептал он.
Потом он бросил цветок и раздавил его ногой.
Август 1163
Алеппо
– О, Аллах, прости меня, прояви милосердие, – бормотал Юсуф, стоя на коленях на полу в своей спальне. Он распростерся на коврике, но выпрямился, когда в дверь постучали. – Входите! – крикнул он.
В комнату вошел Джон и застыл на месте.
– Извини, Юсуф. Я не думал, что уже наступило время молитвы.
– Еще нет, но молитва приносит мне умиротворение, – ответил Юсуф, поднимаясь на ноги. – Чего ты хочешь?
– Тебя требуют в Зал советов.
– Ты знаешь, что произошло?
– Из Дамаска с новостями вернулся твой брат Селим. Это все, что мне известно.
Юсуф поспешно зашагал по коридорам дворца и поднялся по спиральной лестнице в Зал советов, находящийся в высокой башне. Там уже были Нур ад-Дин, Ширкух, Гумуштагин и Селим. Юсуф вошел и обменялся поцелуями с братом.
– Салям, Селим. Мы давно не виделись.
– Он принес хорошие вести, – сказал Нур ад-Дин. – Король Амальрик совершил решающую ошибку. Он двинулся к Дамаску во главе своей армии. – Малик оглядел собравшихся. – Мы растопчем франков у стен Дамаска.
– Не все тут так хорошо, – проворчал Ширкух. – Христианская армия заметно нас опережает. Дамаск может пасть до нашего появления.
– Мы доберемся до города вовремя, – уверенно сказал Нур ад-Дин. – И тогда мы их раздавим – раз и навсегда.
Сентябрь 1163
Дамаск
Юсуф ехал с Нур ад-Дином и Ширкухом во главе армии в десять тысяч человек. Их марш продолжался девять дней. Сначала они двигались на запад, потом на юг вдоль берега реки Оронт, мимо городов Хама и Хомс. После Хомса армия направилась в горы и сегодня должна была добраться до Дамаска. Юсуф надеялся, что они не опоздают. Франки осадили Дамаск четыре дня назад.
Сейчас они двигались по равнине, вдоль водостока, пересекающего выжженную солнцем землю, с тонкой струйкой воды на самом дне. Казалось, равнине нет конца, и далекий горизонт мерцал в жарких лучах солнца. Дамаск все еще не появился, но тут Юсуф заметил коричневое облако, поднимающееся высоко в небо.
– Как вы думаете, что это такое? – спросил Нур ад-Дин у своих эмиров.
Юсуф прищурился – солнце слепило глаза.
– Похоже на дым.
– Так и есть, – нахмурился Ширкух. – Надеюсь, Аллах не позволит нам опоздать. Если франки уже в городе…
– Тогда нам следует поспешить, – закончил за него Нур ад-Дин. – Вперед! – Он пришпорил свою лошадь.
Юсуф и остальные эмиры галопом последовали за ним, многотысячная армия мамлюков не отставала. Стук копыт громом прокатился по равнине, в воздух поднялись клубы пыли. На горизонте уже показался город, темные стены, граничащие с пустыней слева, и изумрудные сады справа. Когда они подъехали ближе, Юсуф понял, что пожаров в Дамаске нет. Коричневое облако поднималось над низкими холмами к западу от города, за садами.
Нур ад-Дин поднял кулак и придержал свою лошадь. Юсуф остановился рядом.
– Я не понимаю, – сказал Юсуф. – В горах нечему гореть.
Ширкух усмехнулся:
– Это не дым, Юсуф, а всего лишь пыль. Такую пыль может поднять только армия. Франки отступают.
– Дамаск удалось удержать, – возбужденно сказал Нур ад-Дин. – Должно быть, франки испугались, что мы можем окружить их у стен города.
– Они совсем недалеко, – сказал Юсуф. – Если мы поспешим, то сможем их догнать.
– Терпение, Юсуф, – ответил Нур ад-Дин. – Сегодня наши люди прошли долгий путь, а мы хотим, чтобы они отдохнули перед сражением. Мы разобьем лагерь в садах, где будет много пищи и воды.
– А франки?
– Ты возьмешь отряд и будешь за ними следить, посылая ко мне гонцов, чтобы я был в курсе передвижений противника. Постарайся, чтобы твоих людей не заметили. Я хочу, чтобы они думали, будто им удалось уйти. А потом, когда наступит подходящий момент, мы нанесем им неожиданный удар, как у брода Иакова. И на этот раз мы не остановимся до тех пор, пока не сбросим последнего франка в море.
Сентябрь 1163
Долина Бутаиха
Невысокие скалистые горы вздымались с двух сторон, и лошадь Юсуфа неспешно двигалась по лощине, по следам, оставленным армией франков менее часа назад. Он и его люди в течение двух дней следовали за франками, которые двигались на юго-запад через равнины и низкие холмы, лежащие между Дамаском и рекой Иордан. Юсуф обернулся, чтобы посмотреть на сорок отборных мамлюков, ехавших за ним. Отряд был совсем небольшим, чтобы франки могли принять его за банду разбойников.
Юсуф знал, что за ним, на расстоянии всего лишь в четверть мили, на равнине остановился Нур ад-Дин со своей армией и ждет, когда Юсуф подаст сигнал, что ловушка готова. Джон остался с обозом, чтобы ему не пришлось сражаться со своими единоверцами. Сейчас Юсуф сожалел, что его друга нет рядом.
