– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь.
Юсуф опустил глаза. Меч задрожал в его руках, и острое лезвие слегка рассекло кожу Джона, по шее потекла тонкая струйка крови.
– Это другое. – И он поднял меч, готовясь нанести удар.
– Я ее люблю, – прошептал Джон.
Юсуф начал опускать меч, и Джон закрыл глаза. Однако удара так и не последовало. Джон открыл глаза и увидел, что клинок дрожит в нескольких дюймах от его шеи. Лицо Юсуфа искажала странная гримаса гнева и боли, на лбу появились морщины, челюсти были стиснуты, глаза стали влажными от слез.
Он отбросил меч в сторону и пошел прочь.
Джон не стал его догонять. Он закончил собирать хворост и вернулся в лагерь. Юсуф сидел, прислонившись к своему седлу, спиной к Джону, глядя на темную воду ручья. Джон бросил хворост на землю и принялся разводить костер. Когда пламя охватило сухой хворост и он затрещал, Джон принес седло и сел лицом к огню. Вскоре Юсуф повернулся к нему. Они сидели друг напротив друга и молча смотрели в костер.
Одна из веток догорела и упала, послав множество искр во все стороны. Джон наклонился и подбросил в костер еще хвороста, потом откинулся назад и взглянул на Юсуфа, который продолжал смотреть в пустоту. Часть его лица оставалась в темноте, часть озаряли отблески огня.
– Однажды ты спросил у меня, зачем я пришел в эти земли, – заговорил Джон. Юсуф не ответил, и Джон продолжал: – Я вырос в Нортумбрии, в городе Тейтвик, далеко отсюда, в Англии. Это зеленая страна, совсем не похожая на вашу. Но моя родина также была покорена теми же франками, которые захватили Священный город Иерусалим.
– Но ты франк.
– Нет, я сакс. Мой отец был таном, эмиром нашего народа. До прихода норманнов мы были семьей великих лордов. Когда Вильгельм Незаконнорожденный напал на Англию, моя семья присоединилась к другим танам, чтобы сражаться с ним. Мы потеряли почти все. Но в определенном смысле нам повезло. Норманны убивали людей сотнями. И что хуже, они сжигали посевы и уничтожали домашний скот, из-за чего тысячи умирали от голода. Мы выжили, но мой отец ничего не забыл. Отец был достойным человеком. Он научил нас сражаться и обрабатывать землю. Он растил моего старшего брата так, чтобы тот стал таном после его смерти; даже во время войн у нас сохранялось небольшое владение с несколькими рабами. Каждый день отец отправлял меня в ближайший монастырь изучать французский язык и латынь. Я должен был стать священником. – Джон замолчал, глядя в огонь и погрузившись в воспоминания о давних временах.
Ему вдруг показалось, что он видит в огне лицо отца.
– И что произошло потом? – спросил Юсуф.
– Моего старшего брата не устраивало то немногое, что у нас было. Он заключил сделку с королем норманнов, обвинив оставшихся лордов-саксов в предательстве, в том числе и моего отца. Всех повесили, а их земли захватили норманны. В награду мой брат получил владения наших соседей. Я не мог его простить. И я убил собственного брата. – Джон отвернулся.
– Ты исполнил свой долг, – тихо сказал Юсуф.
– Да. – Джон сглотнул. – Но его убийство не принесло мне облегчения. Я не мог простить себя, и я боялся, что норманны повесят меня как преступника. Поэтому я сбежал. Папа Римский обещал искупление грехов всем, кто отправится в крестовый поход. Я перебрался во Францию и присоединился к крестоносцам. И решил, попав в Дамаске в плен, что так Бог наказывает меня за совершенное преступление. – Он отвел глаза от пламени и посмотрел на Юсуфа. – Теперь я знаю, что это был дар. Я никогда не прощу себя за то, что сделал, но Бог даровал мне новую жизнь, нового брата. – Юсуф встретил его взгляд. – Ты можешь меня простить, брат?
На лбу Юсуфа снова появились морщины, но он ничего не ответил. Они в молчании сидели под бесчисленными звездами, пока костер не догорел окончательно. Наконец огонь погас, угольки превратились в пепел. Юсуф встал, потянулся и посмотрел на Джона сверху вниз.
– Ты знаешь, что никогда не сможешь на ней жениться.
– Я знаю.
Юсуф кивнул, перешагнул через пепел и протянул руку. Джон взял ее, и Юсуф помог ему подняться.
– Тогда пойдем, друг. Пора возвращаться в Алеппо.
Глава 20
Июнь 1163
Алеппо
Юсуф пустил лошадь рысью по мощеной дороге, ведущей к цитадели Алеппо, Джон ехал рядом. Весь долгий путь из пустыни они преодолели молча. Они миновали ворота цитадели, остановились и спешились возле конюшни. Юсуф протянул Джону поводья своей лошади, посмотрел ему в глаза и сделал глубокий вдох.
– Я… я хочу сказать…
Джон поднял руку, останавливая его.
– Ничего не нужно говорить. В пустыне мы сказали друг другу все, что было необходимо. Мы остаемся друзьями, а все остальное значения не имеет.
Юсуф кивнул, протянул руку, и Джон ее пожал.
– Встретимся вечером, когда будем тренировать наших людей.
– Да, сегодня вечером, – ответил Джон и повел лошадей в конюшню.
Юсуф направился во дворец, огибая поле, расположенное в самом центре, где дюжина мамлюков играла в поло. Один из них загнал мяч между стойками ворот и завопил от радости. Глядя на него, Юсуф вспомнил свое детство и момент, когда он в первый раз одержал над Тураном верх. Он покачал головой. Тогда победа над старшим братом казалась ему самым важным делом на свете.
Юсуф вошел во дворец и зашагал в свои покои. Он не удивился, когда увидел, что Фарида его ждет. Она бросила один лишь взгляд на его лицо и улыбнулась:
– Хвала Аллаху, я рада, что ты этого не сделал.
– Я не смог.
Фарида пересекла комнату и поцеловала его.
– Ты правильно поступил.
– Да, – пробормотал Юсуф.
Фарида отпустила его и отстранилась.
– Азимат прислала тебе сообщение. Ты должен ее навестить. – Юсуф нахмурился. – Ты не хочешь ее видеть? – спросила Фарида. – Что случилось?
– Я не хочу это обсуждать, – сказал Юсуф и пошел к двери. – Я скоро вернусь.
Когда Юсуф добрался до гарема, евнух сообщил ему, что Азимат в саду. Юсуф вышел из дворца, пересек площадь перед цитаделью и оказался в саду среди благоухающих роз. Евнухи, стоявшие на страже у входа, кивнули Юсуфу, он вошел и направился дальше по лабиринту тропинок. Обернувшись, он увидел, что евнухи внимательно за ним наблюдают.
Юсуф обнаружил Азимат в центре лабиринта, где она сидела возле низкого круглого бассейна с водой, бурлящей в центре. Она улыбнулась, увидев его. Юсуф поклонился.
– Хатун.
– Я рада, что ты пришел, – сказала она, вставая и подходя к нему. – Тогда, во время землетрясения, я думала, что потеряла тебя, Юсуф. И это заставило меня кое-что понять. – Она понизила голос. – Я… люблю тебя.
