Книга Гиллеспи и я - Джейн Харрис

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105

С тех пор я не сплю и усердно тружусь над планом заключительной части мемуаров. Сейчас около девяти утра. Скорее бы открылась лавка Локвуда — я хочу сделать заказ, но никак не могу им дозвониться. У меня почти закончились сигареты и еще кое-какие мелочи. До смерти хочется курить.

* * *

Пятница, двадцать второе сентября. Я заинтригована и озадачена. С дневной почтой пришло письмо от мистера Уильяма Катберсона, нового секретаря приюта для умалишенных в Глазго. Предыдущий секретарь, мистер Петтигрю, скончался в прошлом месяце, оставив после себя стопку нераспечатанных писем. Мистер Катберсон приносит извинения за долгую задержку и сообщает, что, согласно архивам, Сибил Гиллеспи, поступившая в приют осенью тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, была выписана в декабре того же года и снова госпитализирована в марте тысяча восемьсот девяностого. Остаток жизни она провела в приюте и в июле тысяча девятьсот восемнадцатого года умерла от инфлюэнцы.

С тысяча восемьсот девяностого по тысяча восемнадцатый… Невероятно. Интересно, насколько достоверны эти сведения? Летом восемнадцатого года люди мерли, как мухи. Неужели во время эпидемии персонал приюта вел точные записи? Действительно ли в архиве сохранилась история той самой Сибил? Даты поступления совпадают, но вдруг произошла административная ошибка? Вряд ли это та самая девочка, ведь тогда получается, что Сибил провела в кошмарном заведении почти тридцать лет, до самой смерти.

Быть такого не может. Кроме того, я видела ее шрамы. Почти уверена, что видела.

* * *

Суббота, двадцать третье сентября. Вчера днем, проходя мимо столовой, я заметила, что клетка стоит на столе, а не на буфете, как обычно. Видимо, девушка забыла вернуть ее на место, а может, я сама переставила, когда ухаживала за птичками несколько дней назад. Такое ощущение, что вещи путешествуют сами по себе. На стене у пианино непонятно откуда появились черные брызги; в ванной растут грибы. Словом, когда я была рядом, кто-то из зеленушек — кажется, Медж — резко вскрикнул. Раньше я не слышала ничего подобного. Спустя несколько часов я еще раз прошла мимо, и при виде меня Медж издал тот же странный крик. Ополаскивая стакан, я задумалась, что бы это могло быть. Скорее всего, птичка от чего-то страдает и потому кричит так пронзительно и настойчиво. Медж хочет, чтобы я обратила на него внимание, ведь в последние несколько дней я была занята работой над мемуарами.

Вернувшись в столовую, я сразу поняла, почему Медж так надрывался. На дне клетки неподвижно лежала Лейла — крошечная и совсем окоченевшая. Ее перья были взъерошены, обращенный вверх глаз полузакрыт, а лапки скрючены и поджаты к брюшку. Она была наполовину укрыта чем-то красновато-зеленым и как будто резиновым. Сначала мне показалось, что ее внутренности вылезли наружу, но затем я узнала высохшую яблочную кожуру, от тех яблок, что мы клали им в клетку. Кожура укрывала нижнюю часть ее тельца. Медж продолжал тревожно вскрикивать, лихорадочно порхая с жердочки на жердочку. Иногда он спрыгивал на дно клетки, к Лейле, и, издав резкий крик, смотрел на меня — словно добивался, чтобы я ее тоже увидела.

Не зная, что делать, я ласково заговорила с ним и, подойдя ближе, заглянула внутрь клетки. Трудно сказать, как давно Лейла умерла, но в нынешней сырости и тепле она наверняка скоро начнет разлагаться. Дно клетки было усеяно шелухой и пометом. Вода в блюдце помутнела, словно густой бульон. Я размышляла, как вынуть Лейлу, не касаясь ее: пришлось снять с клетки поддон с мертвой птичкой и поставить в угол.

Я перенесла в гостиную верхнюю часть клетки — с Меджем на жердочке — и опустила на газету. Медж спокойно воспринял переезд. Я дала ему чистой воды и свежих зерен, затем пошла в кухню и налила себе стаканчик. Рядом с кучей мусора жужжала огромная муха, поэтому я закрыла дверь и вернулась со стаканчиком в гостиную.

Я сидела, наблюдая за Меджем и гадая, как бедная Лейла оказалась укрыта яблочной кожурой? Неужели это он притащил ее туда? И если так, то почему? Действовал ли он под влиянием инстинкта, стремясь спрятать подругу от хищников? Или укутал ее тельце, отдавая ей последние почести? А может, ему было больно смотреть на нее? Две последние догадки едва ли были верны, но, с другой стороны, как знать? Он так убивался по ней.

Остается неясным, почему Лейла умерла. Разумеется, она была в преклонном возрасте, для зеленушки. А вдруг ужасная девушка что-то сделала с птичкой, прежде чем уйти? Может, поэтому она запирала меня в кухне?

Бедный Медж. Его возлюбленной больше нет. Он останется в клетке один, не будет петь своей подруге, чистить ей перышки, не будет кормить ее, разевающую клювик, словно птенец. Впрочем, похоже, Медж уже освоился в гостиной: попил и поел, а иногда бросает в меня зернышки через прутья клетки. Он повеселел и больше не кричит так пронзительно.

В соседней комнате разлагается Лейла. Скоро придется вынести трупик — он уже начал пахнуть. Смерть пичуги стала для меня неожиданным потрясением. К вечеру я совсем выбилась из сил и не могу работать над рукописью. Пожалуй, я приступлю к последней главе завтра или через несколько дней. Наверное, мысли о судьбе несчастной птички, а может, об одиночестве, на которое теперь обречен Медж, затронули какие-то струны в моей душе.

Сидя за столом, я иногда отрываюсь от своих записей и смотрю на Меджа или в окно, на другую сторону улицы, где над стеной отеля сгущаются тени. Время от времени мой взгляд падает на полотно над камином, которое неизменно согревает мне душу, — ведь это картина Неда, первая увиденная мной и самая любимая его работа — «Мастерская».

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105