согласен? Мы тебе ногу сломаем.
Выход — терпеть или стать сильнее.
Обессилив, я опустился на вмурованную в бетон покрышку, на которых мы частенько сидели. Как бы здорово было встретиться с быком-предводителем стада и внушить ему вернуть нам базу. Воображение нарисовало, как они, поджав хвосты, ретируются, пригоняют Каретниковым ремонтную бригаду…
Ага, сейчас. Скорее бригаду могильщиков они пригонят!
Домой я вернулся в таком настроении, что хоть вешайся. Уединился на кухне, заварив чай себе и деду. Он приковылял и уселся за стол. Помолчал немного и сказал:
— Я сегодня на улицу выбирался — впервые за долгое время. Грех было такой солнечный день пропускать.
Я посмотрел на него встревоженно, и он продолжил:
— Людмила, соседка, толстая такая, подстраховала, когда надо было скакать по ступенькам. Нормально справился! В магазин сам дошел. Человек на костылях, он, конечно, инвалид, но перемещаться может, пусть и с ограничениями.
— Ты бы поосторожнее, — равнодушно посоветовал я.
— Внук, я ведь все понимаю, — сказал дед с нажимом. — Что тебе надо быть там, с близкими, а я подвел, и теперь ты вынужден со мной носиться. Но ведь выход-то есть! Я вполне могу перемещаться. Еще денек попрактикуюсь — и вообще получу разряд по хождению на костылях. — Дед невесело улыбнулся.
Он намекает, что ему нужен просто-напросто сопровождающий, по совместительству грузчик? На ум пришли сразу две кандидатуры, но людей этих я знал не так давно.
— То есть ты уверен, что способен скакать на костылях по авторынку? — переспросил я.
— Да. Но нужен кто-то, кто не даст по башке и не скроется с деньгами, я-то его не догоню.
— Ты так говоришь, словно у тебя есть кандидатура.
— Есть! Только сегодня с ним разговаривал. Бывший сослуживец. Вот, только встретил его. В будние дни он работает, но в выходные может скататься со мной…
— Чего же ты молчал? — воскликнул я.
— Так торговлю фруктами придется свернуть, тебя такой расклад не устроил бы. Да и срочности не было.
— Для этого уже есть человек! — улыбнулся я. — Надо только все обкатать, на это уйдет дня три-четыре!
Глава 35
Задел на будущее
17. 10. 1993, воскресенье
Дед не подвел и не переоценил себя. Будучи в отличной физической форме, на костылях он передвигался проворнее, чем большинство его ровесников — на двух ногах. Вот он идет, и кажется, что костыли используются как тренажер для прокачки мышц плечевого пояса. В мыслях вертелось знаменитое: «Кто этот мощный старик?»
Так и представлялась картина: дед в окружении хулиганов раздает им люлей костылями, и они порхают у него в руках, как палки каратиста, дзё, а гопники так в стороны и разлетаются.
Как и обещали синоптики, в воскресенье похолодало, дождь чередовался со снегом, мы улучили момент, когда было относительно сухо, и поспешили к метро. Путь лежал на Рогожский рынок — я собирался познакомить деда с Владом, ведь им предстояло сотрудничать.
Вчера я свел Влада с тетей Ирой, чтобы она не боялась отдавать ему товар, а сегодня перед отправлением поезда он встретится с Валентином и Сергеем. Еще две смены проводников, с которыми мы работали, и можно домой.
Не на поезде, потому что меня снимут на границе как ребенка, проезжающего без сопровождения родителей. И не на самолете: жаба задавила платить тридцать тысяч за билет. Потому в среду-четверг трястись мне на автобусе. Очень надеюсь, что он будет не сильно вонять.
Сказать, что я волновался перед встречей деда с Владом — ничего не сказать. Дед — бывший мент, Влад — зэк, тоже бывший. Они извечные враги, как волк и овчарка. Да, я попросил Влада не говорить о том, что он только вышел из тюрьмы, но вдруг дед как-то почует в нем классового врага? Это я не общался с арестантами, не знаю их повадок, но вдруг в поведении Влада есть что-то, способное навести на мысль о его прошлом?
Тогда дед встанет в позу, бизнес накроется медным тазом, и доверие я потеряю, потому что нанять вчерашнего зэка — верх легкомыслия. Что потом правда вскроется, я не сомневался. Но тогда дед узнает Влада получше, поймет, что он не кинет, проникнется симпатией. Я почему-то был уверен на все сто, что Влад — надежный партнер.
А для всеобщего спокойствия я разработал алгоритм взаимодействия между ними: высылая товар, бабушка пишет накладную, чего и сколько отправляет, и в закрытом конверте оставляет письмо, что и почем брала — дабы дед понимал, какова чистая прибыль. Получая товар, Влад делает перепись, сверяясь с накладной. В процессе торговли записывает, чего и сколько продал, потом приезжает в Перово и сдает кассу, получает зарплату. Когда дед сможет нормально перемещаться, остатки будет забирать и везти домой сам.
Единственное, с чем он был несогласен — с зарплатой в двадцать процентов, говорил, жирно будет, он не собирается заниматься благотворительностью. И мои доводы, что сотрудников надо финансово мотивировать, чтобы они дорожили работой, его не убедили.
Довольно длительный переход от дома до метро дед преодолел быстро. В метро тоже проблем не возникло, мы вышли на Марксистской. И с эскалатором у деда трудностей не было, просто пришлось немного снизить скорость. Видимо, неудавшаяся контрреволюция больно по нему ударила, и дед захандрил, но неуемная жажда жизни взяла свое, и теперь он с радостью преодолевает трудности.
Возле перехода толклись продавцы. Было сыро, под ногами хлюпала грязь, и все держали товар в руках. Особенно выделялась бородавчатая бабка. С бутылками самопальной водки в руках и под мышками, она напоминала тролля с гранатами. Позади нее на стене зеленой краской было написано: «Ельцин чмо!» Был бы фотоаппарат — увековечил бы момент.
Показалось здание рынка, возле него тоже велась торговля, правда, не так бойко, как в хорошую погоду. Я невольно замедлил шаг, оглянулся на деда, целеустремленно ковыляющего ко входу. Зарядил мокрый снег, и мы накинули капюшоны.
Оказавшись в здании, дед увидел овощи
