Сглотнув ком в горле, я открываю дневник и сразу вижу обращение ко мне, приклеенное к первой странице:
«Миша, я знаю, что в детстве ты читал мой дневник. Ты тогда бросил его на кровати, хотя я, уходя из своей комнаты, оставила его в ящике стола. Кроме тебя, больше никто не мог его трогать. Но то было очень давно, когда я писала сюда свои детские переживания о родителях. Потом мои мысли кардинально изменились.
Потому что их занял ты.
Здесь 320 страниц, из которых 200 — о тебе.
Я хочу, чтобы ты прочитал их».
Не дыша, я открываю 120 страницу, пронумерованную Лизиной рукой, и вижу дату шестилетней давности. Мне тогда было 20 лет, а ей 16.
«Дорогой дневник!
Сегодня я узнала, что папа и Кристина усыновили Мишу. Я не могла поверить, когда нашла в папином сейфе свидетельство о его усыновлении. Это был синий лист с российским гербом. Я перечитывала его снова и снова и не могла поверить, что это правда. А потом я услышала за окном рев мотоцикла. С таким хамством и неуважением к прохожим может ездить только Миша. Я быстро убрала свидетельство в сейф, закрыла его и заторопилась на выход из квартиры, но распахнулась дверь и зашел ОН. Не один, а с какой-то рыжеволосой красоткой. И… Я заплакала у него на глазах.
Ненавижу себя за эту слабость. Я ведь давно поклялась, сама себе, что Миша никогда не увидит, как я плачу! Я выбежала в подъезд, а он помчался за мной. Догнал меня на лестнице, прижал к стене и вдруг стал спрашивать, кто меня обидел. А я смотрела на него и поверить не могла, что он и правда никакой мне не брат. И глядя на Мишу, я поняла, что он не знает правду. Папа и Кристина всю жизнь скрывают ее от него.
Это до сих пор не укладывается в голове. И чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что и я никогда не смогу рассказать Мише правду, как бы он меня ни обижал и что бы он мне ни говорил. Ведь это так сильно его ранит! Он так любит папу и Кристину, и Иру с Лешей. Меня только не любит, но это мне уже кажется сущей ерундой. Вся наша с ним война теперь мне кажется такой не важной по сравнению с тем, что я сегодня узнала.
Нет, я совершенно точно никогда ему не скажу. Хотя знаешь, дорогой дневник, когда я плакала в подъезде и смотрела на Мишу я вдруг подумала, что он очень красивый. И еще мне так хочется посмотреть его татуировки! Но он ведь никогда мне не разрешит. Интересно, он их делает просто так или они для него что-то значат?».
Я закрываю дневник, чтобы перевести дух. Горло будто стягивает колючей проволокой. Я думаю отдышаться и продолжить читать дальше, но не тут-то было. В плеере начинает играть «Богемская рапсодия» группы Queen. Под нее был наш с Лизой первый и единственный танец.
Я откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза, мысленно перемещаясь в один из самых счастливых дней в своей жизни, только сейчас осознавая, насколько эта песня оказалась для меня пророческой.
Is this the real life? Is this just fantasy?
Это реальная жизнь? Или просто фантазия? Caught in a landslide, no escape from reality
Пойман лавиной, не сбежать от действительности Open your eyes, look up to the skies and see
Открой свои глаза, посмотри вверх, в небеса, и увидишь I’m just a poor boy, I need no sympathy
Я просто бедный малый, мне не нужны симпатии Because I’m easy come, easy go, little high, little low
Ведь я легко пришел, легко ушел, и немного хороший и немного плохой Any way the wind blows doesn’t really matter to me, to me
И в какую бы сторону ни дул ветер — для меня это ничего не значит Mama, just killed a man
Мам, яубилчеловека. Put a gun against his head, pulled my trigger, now he’s dead
Направил свой ствол в его голову, нажал на курок, теперь он мертв Mama, life had just begun
Мама, жизнь только началась, But now I’ve gone and thrown it all away
А теперь мне пришлось уйти и все бросить Mama, ooh, didn’t mean to make you cry
Мама, ооо, я не хотел, чтобы ты плакала If I’m not back again this time tomorrow
Если завтра к этому времени я не вернусь Carry on, carry on as if nothing really matters
Живи дальше, стойко это терпи, как будто ничего не произошло Too late, my time has come
Слишкомпоздно, насталомоевремя Sends shivers down my spine, body’s aching all the time
И оно пускает по спине мурашки, тело стонет неустанно Goodbye, everybody, I’ve got to go
Прощайте, все. Мненадоидти Gotta leave you all behind and face the truth
Мне приходится оставлять вас и столкнуться с правдой лицом к лицу Mama, ooh, (Any way the wind blows)
Мама, ооо, в какую бы сторону ни дул ветер I don’t wanna die
Я не желаю умирать I sometimes wish I’d never been born at all
И иногда мне приходят мысли о том, что лучше бы я и не рождался Глава 79Лондон встречает меня еще большим ливнем, чем был все эти два дня в Москве. Я получаю багаж, ловлю такси и еду по адресу квартиры, которую снял, еще находясь дома. Рискованно, конечно, арендовать жилье только по фотографиям, но я не хотел селиться в гостинице и ходить на осмотры квартир. Некогда этим заниматься, нужно работать.
Я смотрю в окно автомобиля на серую, залитую дождем столицу Англии, и совсем не чувствую того восторга, который испытывал каждый раз, когда сюда приезжал. Сейчас вместо красивых зданий перед моими глазами по-прежнему Лизин дневник.
Я прочитал его весь в самолете. Все ее мысли, все ее чувства на протяжении тех лет, что она меня любила, а я даже не подозревал об этом. Она в подробностях описала мою аварию тогда на гонке со Змеем и как приходила ко мне в больницу. Иногда мне кажется, что я до сих пор чувствую ее слезы на своей руке. Я ведь так и не сказал ей, что не спал тогда и все слышал.
Больше половины жилой недвижимости в Лондоне была построена в первой половине XX века. Я снял квартиру в такой. Это небольшие двух- или трехэтажные домики, идущие ровной линией по улице. От тротуаров они ограждены небольшими калитками, за которыми находятся ступеньки, ведущие к деревянной двери подъезда.
Пожилой хозяин выходит на улицу сразу, как я достаю из багажника чемоданы. Седовласый мистер Дженкинс, вежливо улыбаясь, сопровождает меня на последний, третий этаж. На лестничной площадке всего две квартиры. Левая дверь темно-коричневого цвета — моя.
Мистер Дженкинс отпирает ее ключом, и я сразу попадаю в просторную гостиную точно, как на фотографиях. Напротив большого мягкого дивана находится телевизор, по бокам от него книжные шкафы, у окна большой круглый стол для семейных обедов.
