я одна поеду?
— И что ж? Зато подальше от братца вашего будете.
В этот момент раздался громкий стук в дверь.
— Это кто еще? — удивилась Аня.
Горничная быстро подошла к двери и, распахнув ее, попятилась. В комнату вошел приказчик, а за ним Фёкла и Татьяна, горничная Марьи Ивановны.
— Вы извините, барышня, — начал важно приказчик. — Илья Григорьевич распорядились, чтобы отныне вашей горничной была Фёкла. А Аньку на кухню к Никитичне в помощь отправим.
Опешив от сказанного управляющим, Даша вмиг вскочила на ноги и воскликнула:
— Как на кухню? Там же и так полно народу. А Анюта мне самой нужна.
— Приказ Ильи Григорьевича. Если вы не согласны, то будьте добры, обсудите все с барином. Мне сказано, я делаю, — сухо вымолвил Мирон Ильич и обратился к Ане: — Ты поживей заканчивай тут и на кухню ступай. Там Глашка заболела, помощь нужна, а Никитична не управится к ужину одна.
— Но Феклуха не знает, как за барышней ухаживать, — произнесла несчастно Аня, прекрасно понимая, что терпение Теплова кончилось. И за пререкания он специально удалил ее от Даши.
— Это не тебе обсуждать! — хмуро заметил приказчик. — Татьяна все ей покажет и расскажет, а ты на кухню ступай, и более чтобы я подле барышни тебя не видел. Иначе на конюшню отправлю. Илья Григорьевич уж очень недоволен тобой.
— Покажу, вы не переживайте, Дарья Сергеевна, — закивала Татьяна. — И как одеть и как волосы прибрать. Она толковая, быстро всему научится.
— Поняла я все, — прошептала Аня и оправила занавеску. — Готова я.
— Мирон Ильич, могу я наедине с Анютой чуток поговорить? — спросила Даша.
— Как хотите, выйдем мы, — сказал приказчик и вышел вон. Девушки последовали за ним.
Даша же приблизилась к Ане и, схватив ее за руки, выпалила:
— Ты не переживай, Анюта, я поговорю с Ильей Григорьевичем, как только он вернется. Попрошу его.
— Не будет он вас слушать, барышня, — ответила в сердцах горничная. — Вы что ж, не понимаете, что он специально меня подальше от вас отправил? Чтобы беспрепятственно к вам ходить. Фёкла-то даже спорить с ним не будет. Она словно собачонка выполнять все станет, как он велит. Оттого-то он ее и поставил к вам.
— Нет, Анюта, — прокачала головой Даша. — Ведь ты говорила, что Фёкла влюблена в Илью. Вряд ли она спокойно будет смотреть на его домогательства. Не посмеет он. Может, и к лучшему это. При ней-то он, может, совсем отстанет от меня.
— Ох и наивная вы все же, Дарья Сергеевна. Да Фёкла вас сама к его приходу разденет да надушит, да еще и дверь отопрет ему так, чтобы никто не заметил. И молчать будет как рыба обо всех его шашнях и домогательствах. Она же любит его как кошка и стерпит все, лишь бы барин доволен ею был. Он специально из всех девок крепостных именно ее к вам приставил. Будет она вас охранять не хуже собаки цепной и все ему докладывать. А когда надо, и постельку расстелет.
— Аня! — выпалила Даша нервно.
— А что, барышня, правду говорю. Вот попомните мое слово. Так и будет. Единственный выход у вас — уехать куда-нибудь.
— Куда? Я без подорожной и паспорта не могу за пределы Петербурга выехать. А он у Ильи в тайнике лежит. А может, мне тетушке все рассказать? — спросила совета Даша.
— Вряд ли она поможет. Я тоже думала сначала, что тетушка — ваша защитница. Но теперь вижу, что Илья Григорьевич ее тоже в ежовых рукавицах держит. И вряд ли прислушается к ней. Знаете что, барышня, вам надо попросить помощи у господина Михайлова, я так думаю, — сказала Аня.
— Но как? Я же не могу сама к нему в дом пойти.
— Отчего же? Влюблен он в вас. Вы сами говорили. Вот и попросите у него защиты.
— Ах, Анюта, если бы все было так просто. Что я скажу ему, да и как? И что ж всю правду ему рассказать о Илье и обо мне? Так он после этого и видеть меня не захочет…
Зимнее солнце склонилось к горизонту, стало холоднее. Даша уже почти час бродила по заснеженным узким дорожкам самой дальней аллеи, за домом. Пустынный усадебный сад навевал на нее тоску и тягостные думы. Она переживала об Анюте. О том, что теперь будет разлучена со своей любимой горничной, которая находилась при ней уже более пяти лет. Анюте Даша поверяла все свои тайны, думы и печали, с ней могла говорить обо всем, просить у нее совета и всегда рассчитывать на понимание и жалость. Даша прекрасно знала, что Анюта очень привязана к ней и желает ей только добра, ведь не раз она помогала в трудных ситуациях. Горничная хранила все Дашины секреты и была ее доверенной подругой. С тетушкой она не могла обо всем говорить. Оленька еще была слишком мала, а Лиза вообще избегала ее. Оттого общество Анюты было крайне необходимо Даше.
И сегодня, когда Аню отправили на кухню, она с отчаянием в сердце ощутила, что нынче она осталась наедине со своими думами и печалями. После того как Аня ушла, а Татьяна начала со знанием дела объяснять все Фёкле и важно ходить по комнате, Даша, не выдержав всего этого, быстро покинула свою спальню. Девушка решила немного прогуляться по саду, подышать свежим воздухом, воспользовавшись тем, что Теплов еще не вернулся домой и не начал вновь свои притязания.
Даша приблизилась к ажурной вырезанной из дерева беседке, стоящей у самого дальнего конца сада, почти у ограды, и зябко поежилась. Сегодня было довольно морозно. Девушка вновь поправила на руках теплые варежки и решила, что скоро уже надо будет возвращаться в дом.
На крыше беседки сидела большая ворона и громко каркала. Даша загляделась на черную птицу, и не сразу услышала приближающиеся шаги. Когда же она отчетливо заслышала скрип снега под быстрыми тяжелыми ногами, она стремительно обернулась назад и побледнела. Высокая широкоплечая фигура Теплова в темно-синем меховом камзоле, была уже совсем близко. Даша будто застыла и невольно сжалась при его приближении. Она видела, как он стремительно преодолел расстояние до нее, и в упор посмотрела ему в глаза. Через миг Илья остановился от нее в трех шагах, и она отметила, как по
