Альдеран отправил сознание дальше, рассмотреть Пенсаэку. В гавани стояли корабли северян. Город горел. Рогатые шлемы мелькали на улицах. Бородатые варвары с длинными косами тащили из домов все, что только могли унести. То, что не удавалось украсть, они убивали или ломали. Квадратным тавернам торговой площади досталось больше всего, судя по выбитым окнам и дверям. По мостовой струилось красное вино, похожее на кровь.
Первый же отряд северян, решившийся отправиться из города по юго-восточной дороге, повстречался с облаком стрел. Сразу за городом начинались рощи, узкие тропинки, леса и вересковые холмы, которые казались лабиринтом любому, кто не был с ними знаком. Один за другим северяне падали, держась за стрелы, вонзившиеся им в спину или ноги. Альдеран мрачно улыбнулся. Островитяне были рыбаками или фермерами, но пользоваться луком здесь умел каждый. Даже мальчишки-подпаски умели обращаться с пращой, и сейчас вместе со стрелами в нападавших летели камни. Пенсаэку без боя не взять.
— Ты их видишь? — спросил Мэйсен, глядя на корабли, причаливающие к Пенкруику.
— Айе. И им там чертовски трудно — Пенсаэка показала зубы.
Альдеран снова посмотрел на город. Якоря опускались в воду, лодки уже прыгали на волнах. Северяне приближались. Сопротивления они не встретят. Альдеран видел движение в лесах и садах вдоль дороги от города. Здесь, как и на Пенсаэке, северян ожидал большой сюрприз, если они решатся сунуться вглубь острова.
По небу прокатился гром, от которого задрожали стены. Где-то в часовне заплакал младенец.
Альдеран обеими руками ухватился за зубец стены и потянулся к защитникам. «Готовьтесь».
Где-то за сетью щита по ветру скользнула одинокая чайка, мелькнула и тут же исчезла из виду. «Я всегда готова».
«Будь осторожна, Айша», — сказал ей Альдеран и получил в ответ вспышку ярких цветов и смеха. Сегодня алый цвет ее узора казался кровавым и бился, как пульс.
Новый раскат грома, на этот раз с севера. Тучи сползались от горизонта, черно-серые на болезненно-желтом небе. Свет дня угас. Остались только гром и молния, соединившая небо и землю раскаленной добела нитью. Запахло морской солью.
Уже недолго. Чужая воля начала давить на Альдерана, словно гигантский палец пробовал на прочность мыльный пузырь мира. Детский плач достиг леденящей ноты, от которой чесалось в ушах. Даже при отсутствии тренировки маленький гаэден чувствовал давление на вуаль. А он, Альдеран, старший из всех и, наверное, самый мудрый, был хранителем вуали более тридцати лет, но сейчас был бессилен предотвратить это.
Сердце бури затихло. Тучи медленно посерели, сложились в воронку, выгнулись в небе. Альдеран открылся Песни. Над Пенсаэкой вибрировал огромный пузырь, сокращаясь и расширяясь в отвратительной пародии пульса. Гром сотрясал Дом Капитула, пока стекла не зазвенели в рамах. Жуткая опухоль взорвалась, и из нее повалили бесы. Их было больше, чем в прошлый раз, в сотни раз больше — тошнотворно-желтых, черных, красных, как старая кровь, мечущихся над проливом на кожистых крыльях. Их были тысячи, а из разрыва вуали напирали следующие.
— Милостивая Богиня! — выдохнул Мэйсен. — Никогда не думал, что снова это увижу.
— Я тоже, но они здесь. Смелей, старый друг. — Альдеран хлопнул его по плечу.
Вскоре первые бесы приблизились, их можно было различить в общей свалке: расплющенные морды, слишком широкие рты с острыми клыками. Еще пара секунд, и они достигнут щита.
— Мэйсен, позаботься о Танит, — сказал Альдеран. — Нам предстоит приложить усилия.
Старый друг трусцой побежал к целительнице, но Альдеран этого уже не видел. Он не мог отвести глаз от собравшихся демонов. Внутри него кипела Песнь — как чистый свежий источник, которым она и была. Легко и привычно Альдеран вскинул руки и призвал молнию.
Первый файербол врезался в авангард демонов, и вниз посыпались обгоревшие останки. Завыли раненые, падая на землю и на щит. В воздухе потянуло зловонным дымом. Несколько секунд, и следующий ряд получил файербол в середину, а затем еще один, с другой стороны. Демоны разлетались, смешивали ряды, падали замертво, но все прорехи тут же заполнялись новыми. Первая партия бесов напала на щит, их отбросило, но они вернулись. Сияющие дуги переходили от мастера к мастеру, сверху по щиту скребли когти и зубы, но защитники были недостижимы для них.
Альдеран отступил назад и потянулся через плетение к другим мастерам. Он ощутил, что двое или трое из них слишком напряжены, но у него не было времени их успокаивать. Они выстоят или падут согласно плану, который он нарисовал. Если они падут, их место займут другие, а если мастеров не хватит, к делу придется подключать адептов.
«Заряжайте щит!»
Плетение словно взревело от силы. Резонанс, еще резонанс. Все это множилось в нем, с каждым ударом сердца уходя выше и расширяясь, пока купол не накрыл весь Капитул.
«Сейчас!»
Щит полыхнул серебром, и демоны сгорели.
34
Щит
Холодный камень под ним. Теплые руки на висках. Запах гари в воздухе. Гэр открыл глаза и тут же ослеп от ярчайшей вспышки.
— Пресвятая Мать! — воскликнул он, зажмурившись.
— Просто расслабься, Гэр. — Голос Танит прозвучал очень близко.
Гэр осмелился взглянуть на нее. Танит склонилась над ним. От ее Песни волосы становились дыбом.
— Еще пара минут, и ты будешь в порядке.
Песнь зазвенела, когда Танит помогла Гэру сесть и прислониться к стене. В небе над головой сверкнула молния, где-то во тьме над полупрозрачным жемчужным куполом.
— Что происходит? — Ему пришлось перекрикивать невероятный шум.
Танит села у стены рядом с ним. Медные волосы выбились из косы и парили вокруг ее лица, словно нимб.
— Савин попытался захватить твой разум изнутри. Когда он напал на тебя за Пятью Сестрами, он оставил в твоей голове зародыш своей воли, чтобы вернуться, когда захочет. Нам удалось его уничтожить.
— А это все? — Гэр махнул рукой в ту сторону, откуда поднимался дым и доносились вопли.
— Пока я была в твоем разуме, Савин послал демонов, чтобы атаковать Дом Капитула. Щит пока держится, но их там несколько тысяч.
Гэр выругался и заставил себя подняться, чтобы взглянуть через стену на происходящий снаружи кошмар. Чешуйчатые тела одно за другим врезáлись в невидимый барьер, накрывавший Капитул, как перевернутая хрустальная чаша. Некоторые демоны обгорели, из их ран лился желтоватый ихор, от которого на барьере оставались потеки. С промежутком в несколько секунд щит сверкал серебром, становился непрозрачным, а затем следовал хор воплей.
Обернувшись, Гэр увидел мастеров, которые выстроились на крыше и удерживали щит. Их лица покрылись пóтом. Руки сжимались в кулаки или цеплялись за стены, костяшки пальцев побелели от усилий. Кто-то оскалил зубы, кто-то зажмурился, сосредоточиваясь. Тяжесть их работы давила на мозг Гэра.
