Тальцис обрисовал оба здания.
— Я думаю, то, которое в переулке и к которому примыкает другая пятиэтажка, нам подойдет больше, — остановил свой выбор Круклис. — На каком этаже он живет?
— Этого я не знаю, — признался Тальцис. — Мы ведь думали, если чего — так сделаем это на дороге.
— Стукнуть можно, конечно, и на дороге, — согласился Круклис. — Но захватывать «языка» на городской улице, да еще не имея надежной машины, — не получится. Значит, первое задание: узнать, где расположена квартира, что выше, что ниже? Кто живет в доме еще? Как пройти к квартире через чердак? И как попасть на чердак этого дома через чердак соседнего? Понятно?
— Понятно, — ответил за всех Берсонс.
— Сколько на это потребуется времени?
— Дня три…
— Много. Хватит двух. Кто будет участвовать в операции?
— Можем все.
— Не сомневаюсь. Но нужны четверо. Двое будут брать. Один внизу сторожить. Еще один на последней площадке. Я пятый, — подсчитал Круклис.
— Тогда Альфон, Андрис, ты, Вилис, и еще одного подберем, — заверил Берсонс.
Круклис посмотрел на парней. Были они крепкими, рослыми, производили самое надежное впечатление. Но Круклис их видел впервые. И потому спросил:
— Не хочу вас обидеть, товарищи, но, может быть, кто-нибудь не готов к выполнению этого задания?
— У нас военная дисциплина, — заметил Берсонс.
— И все же…
— Вы в нас не сомневайтесь, — сказал Тальцис.
— Тогда за дело. Ты, Вилис, будешь информировать меня каждый день, — предупредил Круклис. — И последнее. Если операция пройдет удачно, в тот же день мы все пятеро должны покинуть Ригу. Считаю, что лучше всего нам уйти к партизанам. Хорошо бы к Салтыню.
— Это можно. Мы успеем связаться с кем надо. Завтра вам скажут, когда и где вас будет ждать связной из отряда, — ответил Берсонс.
Вечером следующего дня Тальцис пришел на квартиру Виксны. Информация его была короткой, но конкретной.
— Немец проживает на четвертом этаже. На площадке еще две квартиры. Лифт работает. В вестибюле — консьержка. Сидит только днем. В восемь уходит. Дверь запирается на ключ. Жильцы ее открывают сами. Чердак забит. Но мы его откроем, — сообщил он.
— Все? — выжидающе посмотрел на него Круклис.
— А что еще?
— Маловато.
— Да нет, вроде все…
— А номер квартиры?
— Седьмая.
— А кто там хозяева?
— Старуха, немка.
— Вот видишь! Одна?
— Был муж. Были сын с женой. Муж умер в сорок втором. Сын с женой уехали в Германию. Недавно невестка вернулась. Сейчас они там вдвоем.
— Очень некстати, — что-то обдумывая, покачал головой Круклис. — Фамилию немца узнал?
— Зинкель. Зовут Куртом.
— Черт принес эту невестку, — выругался Круклис и прошелся по комнате. — Мне так хотелось поговорить с этим Зинкелем в уютной домашней обстановке. Но две свидетельницы!
— Да они такие же змеи, как и он. Вся семейка у них такая. В сорок первом своих с хлебом-солью встречали! — загорячился Тальцис. — Да мы их…
Он недоговорил.
— Не только их, но и Зинкеля надо оставить целехоньким, — предупредил Круклис.
— А если он ничего не скажет?
— Не скажет — другое дело. Но лучше до этого не доводить. Это не в наших интересах, — заметил Круклис. — Ну а что собой представляет соседняя пятиэтажка?
— Дом победнее. Лифта нет. На каждой площадке по шесть квартир. Входная дверь открыта постоянно. Чердак тоже был открыт. В доме есть черный ход, выходящий во двор. Дверь открыта. Но заходить в дом лучше с переулка. Во дворе небольшой скверик, и в нем часто кто-нибудь отдыхает, — объяснил Тальцис.
— Хорошо. А как чердаки соединяются?
— Никак. Глухая стена между ними.
— Прекрасно! — так и сел Круклис. — Вот это сюрприз! Да нам же обязательно соединить их нужно. Иначе мы вообще не сможем ничего сделать.
— Завтра пробьем ход, — пообещал Тальцис.
— Никаких ударов! Ни в коем случае! — сразу же запротестовал Круклис. — Удары обязательно услышат жильцы.
— Тогда выломаем по одному кирпичу.
— Как угодно: выламывайте, вырезайте, выскребайте! Но чтобы это ни у кого не вызвало ни малейшего подозрения. Ты понял?
— Понял.
— Когда закончите работу?
— Завтра все будет сделано, — пообещал Тальцис.
— Хорошо. Как со связным от партизан?
— Послезавтра начиная с восьми вечера в течение недели нас будет ждать человек на пригородной станции Сигулда.
— Как мы туда доберемся?
— Скорее всего, городским автобусом. Сядем за углом и прямо до места, — ответил Тальцис.
— Мы с одной остановки. Альфон и Андрис пусть садятся на другой.
— Так оно и получится.
— Куда от Сигулды?
— Я думаю, дальше поедем поездом. До Валги.
— Как ты опознаешь связного?
— Завтра доложу, — пообещал Тальцис.
— Ладно. Буду ждать твоего сообщения, — сказал Круклис и пожал Тальцису руку.
Спустя сутки Тальцис снова появился с докладом.
— Проход готов, — сообщил он.
— Вас никто не видел?
— Может, и видели, да не обращали внимания. Альфон для отвода глаз чистил на крыше трубы, а мы с Андрисом делали свое дело. А когда началась бомбежка железнодорожного узла, тут вообще можно было весь дом расколотить, — объяснил Тальцис.
— Бомбежка — это хорошо, — согласился Круклис. — Вот бы и завтра шарахнули как следует. Ну а как же нам все-таки не прозевать этого Зинкеля?
— Я думаю, мы с Андрисом возьмем на себя лифт. Он электрик, в этом деле разбирается. Вот мы и займемся профилактикой. И доставим вам этого Зинкеля прямо наверх, — предложил свой план Тальцис.
Круклису это понравилось.
— Неплохо. Вы в лифте. А мы, значит, уже наверху?
— Конечно.
— Совсем неплохо. А как же консьержка?
— А что она? Сама нам и откроет. Покажем ей бумагу. У нас есть чистые бланки со штампом комендатуры. Заполним. И приступим.
— Кстати, о бумаге, обязательно захватите парочку чистых листов, ручку с чернилами и карманный фонарик, — предупредил Круклис. — И давай уточним все подробности: кто где стоит, что слышит, что делает, куда идет.
— А можно один вопрос?
— Конечно.
— Но мне не разрешали.
