[305]. Некоторые морские даяки Борнео засевают землю возле кладбищ кусочками палок, имитируя особое растение, чтобы искалечить ноги призраков, которые ходят по ним [306]. Бесиси Малайского полуострова хоронят своих мертвецов в земле и, чтобы призрак не смог подняться из нее, бросают на могилу ножи[307]. Тунгусы Туруханска, напротив, вешают своих мертвецов на деревья, а затем обрубают все ветви, чтобы призрак не спустился и не пустился за ними в погоню [308]. Туземцы реки Герберт в Квинсленде обычно проделывали отверстия в животе, плечах и легких своих умерших и заполняли их камнями, чтобы, отягощенный этим балластом, призрак не мог далеко уйти; чтобы еще больше ограничить его радиус действия, они обычно ломали ему ноги [309]. Иные австралийские аборигены кладут раскаленные угли в уши умерших сородичей; это удерживает призрака в теле на некоторое время. Также они облаивают деревья по кругу вокруг этого места, так что, когда призрак все-таки выходит и направляется за ними, он бродит круг за кругом, всегда возвращаясь к тому месту, с которого начал [310]. Древние индусы надевали на ноги своих умерших оковы, чтобы те не могли вернуться в страну живых [311].
Некоторые народы загораживают дорогу от могилы, чтобы призрак не последовал за ними. Тунгусы делают барьер из снега или деревьев [312]. У мангаров, одного из воинственных племен Непала, «когда скорбящие возвращаются домой, один из участников группы идет вперед и сооружает баррикаду из колючих кустов поперек дороги на полпути между могилой и домом покойного. На вершину шипов он кладет большой камень, на который встает, держа в левой руке горшок с горящими благовониями, а в правой – шерстяную нить. Один за другим скорбящие ступают на камень и проходят сквозь дым благовоний на другую сторону колючего барьера. Проходя мимо, каждый берет кусочек нити у человека, который держит благовония, и повязывает его себе на шею. Цель этой любопытной церемонии – помешать духу умершего человека вернуться домой вместе с провожающими и обосноваться в своих старых убежищах. Задуманный как человек в миниатюре, он, как полагают, не может пробраться пешком через тернии, в то время как запах благовоний, к которому все духи очень чувствительны, мешает ему преодолеть это препятствие на плечах одного из скорбящих» [313]. Индейцы алгонкины, не довольствуясь тем, что били по стенам своих хижин, чтобы отогнать призрака, натягивали вокруг них сети, чтобы поймать духа в сети, если он попытается проникнуть в дом. Другие издавали вонь, чтобы отвадить его [314]. Оджибве также прибегали к ряду приспособлений для отпугивания духов умерших. Это было описано следующим образом писателем, который сам был оджибве: «Если покойный был мужем, часто существует обычай, когда вдова после похорон прыгает через могилу, а затем бежит зигзагом за деревьями, как будто она убегает от кто-то один. Это называется бегством от духа своего мужа, чтобы он не преследовал ее. Вечером того дня, когда состоялось погребение, когда начинает темнеть, мужчины стреляют из своих ружей через отверстие, оставленное в верхней части вигвама. Как только эта стрельба прекращается, старухи начинают стучать в дверь и издавать такой грохот, который отпугнул бы любого духа, который осмелился бы приблизиться. Следующий обряд заключается в том, чтобы разрезать на узкие полоски наподобие ленты тонкую березовую кору. Они складывают их в формы и развешивают внутри вигвама, так что малейшее дуновение ветра может сдвинуть их с места. С такими пугалами, как эти, какой дух осмелится потревожить их сон? Если и этого кажется мало, то они брали хвост оленя и, после того как жгли или палили всю шерсть, натирали шеи или лица детей перед тем как они лягут спать, думая, что неприятный запах будет еще одним предупреждением для духа. Я хорошо помню, как меня обмазывали этим неприятным окуриванием, и я верил во все это. Думая, что душа задерживается в теле надолго, прежде чем она окончательно его покинет, они используют эти средства, чтобы ускорить ее уход» [315].
Индейцы ленгуа из Гран-Чако в Южной Америке живут в большом страхе перед духами своих умерших. Они воображают, что любой из этих бестелесных духов может снова воплотиться и начать новую жизнь на земле, если только ему удастся завладеть телом живого человека во время временного отсутствия его души. Ибо, как и многие другие дикари, они воображают, что душа покидает тело во время сна, чтобы блуждать далеко в стране снов. Поэтому, когда наступает ночь, призраки умерших толпятся в деревнях и шныряют повсюду, надеясь найти пустые тела, в которые они могли бы войти. Таковы, по мнению индейца ленгуа, опасности ночи. Когда он просыпается утром от сна, в котором он, казалось, охотился или рыбачил далеко, он приходит к выводу, что его душа еще не могла вернуться из такого далекого путешествия и что дух внутри него, следовательно, должен быть каким-то призраком или демоном, который завладел его телесным жильем в отсутствие его настоящего владельца. И если эти индейцы всегда боятся духов умерших, то в тот момент, когда они только что покинули смертную оболочку, они боятся их вдвойне. Не успел умереть человек, как вся деревня опустела. Даже если смерть наступила незадолго до захода солнца, место должно быть любой ценой немедленно покинуто, чтобы с наступлением ночи призрак не вернулся и не причинил вреда жителям деревни. Деревня не только опустела, но и каждая хижина была сожжена дотла, а имущество мертвеца уничтожено. Ибо эти индейцы верят, что, однако, каким бы хорошим и добрым ни был человек при жизни, его призрак всегда является источником опасности для мира и благополучия живых. В ночь после его смерти его развоплощенный дух возвращается в деревню и, продрогший от прохладного ночного воздуха, оглядывается в поисках костра, у которого можно было бы согреться. Он разгребает золу, чтобы найти хотя бы горячий уголек, который он мог бы раздуть в пламя. Но если все они холодные и мертвые, он подбрасывает горсть в воздух и уходит в раздражении. Всякого индейца, ступившего на такой пепел, ждет неудача, если не смерть, следующая за ним по пятам. Чтобы предотвратить подобные несчастья, жители деревни прилагают все усилия, чтобы собрать и закопать все кучи пепла, прежде чем покинуть деревню. Какова была бы судьба деревни, в которой вернувшийся призрак застал бы жителей все еще в своих домах, ни один индеец не осмеливается себе представить. Поэтому случается, что многие деревни, которые были полны жизни в
