слишком резкой.
– Бренди, – оно бы отодвинуло все на более безопасное расстояние.
– Боюсь, это неразумно. Хотя я рад слышать твой голос.
Я вздохнула, съежившись.
Огромная наполненная ванна. Наверное, это должно было меня обрадовать – когда я впервые увидела ее, мне захотелось в нее залезть. Но сейчас я просто смотрела на нее, ощущая внутри лишь пустоту.
Какое-то движение, и он появился рядом со мной, сняв куртку. Я хмуро смотрела на его рубашку с закатанными рукавами и ничего не понимала.
– Мы сейчас туда сядем, хорошо? – он откинул мои волосы на плечо, провел рукой по спине, а затем прижал меня к своей груди. Все это было так нежно, что на глазах навернулись слезы, хотя я не могла сказать почему.
Мы. Мой разум зацепился за это слово и вяло повис на нем.
– Но твоя одежда. Она…
– Мне все равно, – он спустился по ступенькам, и даже в таком притупленном состоянии я не могла сдержать вздох, когда вода ударилась о меня. Горячая, почти неприятная.
Возможно, я простонала, когда она сомкнулась на моих плечах. Вода впитывалась в меня и расплавляла этот смертельный холод, пока он не остался только в костных тканях, – подобно льду, залежавшемуся в тени в солнечный зимний день.
– Вот так, – прошептал он в мои волосы. Он продолжал прижимать меня к себе, сидя на сиденье, которое по-видимому было встроено в ванну. – Ты перестала дрожать. – Под моим телом его мышцы были расслаблены.
Мы долго сидели так, и наконец аромат воды пробился сквозь мои заторможенные чувства. Лаванда и ромашка, сладкие и расслабляющие. Также я заметила, что комната тускло освещалась светящимися шарами, парящими в воздухе. Эльфийские огни.
– Кэт? – коснувшись моей щеки, он аккуратно повернул мое лицо к себе. – Хорошо, что ты еще не спишь.
– Почему мне нельзя спать?
Если я не могла выпить, то следующим средством сбежать мог бы быть сон.
– Скоро, любовь моя, – он прижался своей головой к моей. Тяжесть его рук, сомкнутых вокруг меня, и тепло воды удерживали меня здесь и сейчас, напоминая мне о моем теле и реальности. – Продержись еще немного, а потом можешь спокойно уснуть. Иначе ты вернешься к воспоминаниям, в которых потерялась раньше.
Часть меня задавалась вопросом, откуда он это знает, но я слишком устала, чтобы развивать эту тему.
– Здесь ты в безопасности. После этого ты можешь делать все, что захочешь. Сидеть у огня, на диване, спать. Мои покои – место, где ты в безопасности.
Нигде не было безопасно. Нигде. Мир – это темное и опасное место. Безопасность – лишь иллюзия.
Но он продолжал:
– Ты можешь даже сказать мне, чтобы я вышел, и я подожду тебя снаружи, оберегая тебя. Я дам тебе все, что понадобится.
Это должно было согреть меня, порадовать, заставить улыбнуться или сделать хоть что-нибудь. Но я ничего не чувствовала, кроме ледяного стержня, застывшего в глубине костей.
Наконец, он вынес меня из ванны и поставил на пол – с меня струилась вода. Я нахмурилась, глядя на промокшую рубашку, доходящую мне до колен, пока он обворачивал меня в полотенце.
Бастиан проследил за моим взглядом.
– Я не хотел, чтобы ты подумала, что у меня намерения сексуального характера, – он плотно завернул полотенце, и я оказалась в коконе, не в силах пошевелиться. Я должна была чувствовать себя в ловушке, но… эта теснота успокаивала.
В своей спальне он помог мне переодеться в сухую рубашку и огромный халат, после чего исчез за моей спиной и сам появился в сухой одежде.
Бастиан странно посмотрел на меня – хмуро, возможно, даже озадаченно.
– Ты не двигаешься. – Он кинул взгляд на кровать, а потом снова на меня.
Я проследила за его взглядом, не понимая, что он от меня хотел. Он чем-то мной недоволен?
– Ты очень хорошо справилась, – нежно обняв, он подвел меня к кровати. – Сейчас можно спокойно спать, – откинув одеяла, он усадил меня на мягкий матрас и натянул их. – Ты хочешь побыть одна или мне остаться?
Я не знала. Одиночество было похоже на могилу. Я лежала там одна. Холодно. Темно. Страшно, но нельзя это показывать.
– Кэт, любовь моя? Вернись ко мне, – его рука лежала на моей щеке, а лицо было настолько близко, что заполняло все поле зрения.
Я заморгала. Сердце бешено колотилось.
– Останься. Пожалуйста, останься.
Он проскользнул под одеяло и обхватил меня со спины, прижав к своей груди.
– Свет или темнота?
– Не темнота.
– А как насчет этого? – он достал свою сферу, прокрутил подвесное ушко, повернул центральную часть и быстрым движением рук сделал еще что-то, за чем я не успела уследить. Она открылась, и, когда свечение эльфов вокруг нас померкло, выплеснула свет на стены и балдахин над кроватью.
Насыщенный фиолетовый и темно-синий с крошечными точками света. Как ночное небо, но… другое. Однажды в библиотеке у подруги мне попалась книга, в которой было множество иллюстраций космоса. Некоторые предполагали, как он может выглядеть, другие показывали виды через мощные телескопы. Свечение сферы напоминало те самые иллюстрации, превращая комнату в другое королевство, в котором не было ни света, ни тьмы.
– Да. – Ужасное напряжение, которое я испытывала весь день, отступило. – Мне нравится.
– Хорошо. Возьми… – он вложил цепочку в мои пальцы. – Если ты проснешься и не будешь знать, что реальность, а что – воспоминания, посмотри на сферу – она осязаема и прочна. Проведи пальцами по звеньям, почувствуй металл, послушай, как он звенит при движении. – Бастиан крепко обнял меня, накрыв своею рукой мою, удерживая ее на цепочке. – Слушай мое дыхание. Почувствуй мое тепло вокруг себя. Что бы ни случилось, помни, что все это реально.
Я провела большим пальцем по звеньям, позволяя каждому из них вдавиться в мою кожу, – так же и его слова отпечатывались в моем истощенном разуме. Все это реально. В этих словах был какой-то смысл, который я не понимала, но который казался чем-то большим, чем просто сфера и этот момент. Мои веки медленно сомкнулись, и мысль проскочила сквозь пальцы, как песок.
– Спи, милая, спи крепко и сладко. Когда ты проснешься, я буду рядом.
Над нами медленно кружились звезды, и я кружилась вместе с ними.
Глава 62
На следующий день я даже думать не могла о том, чтобы встать с постели. Но у меня были обязанности за пределами этой комнаты, как бы меня не скручивало от одной этой мысли. Поместья, приставы, шпионы… Я хотела, чтобы мир снаружи исчез – по крайней мере, тот, о
