замереть и делать то, что мне говорят.
– Кэтрин? – он искал мой взгляд. – Посмотри на меня. Посмотри, где ты находишься. Почувствуй стену позади тебя, пол под тобой. Ты здесь. Ты в безопасности.
Я только могла наблюдать, как в мое тело обратно возвращаются различные ощущения. Сначала сердце колотилось, колотилось, колотилось, словно пытаясь проложить путь наружу. Онемевшие пальцы до боли вцепились в каменную стену за спиной. Кожа была липкой от пота, влага скопилась в туфлях и стекала по ногам. Я обмочилась.
Должно быть, я сказала это вслух, потому что он покачал головой.
– Все в порядке. Не волнуйся об этом, – его голос звучал низко и мягко, успокаивая мои расстроенные нервы. – Ты в безопасности. Ты здесь. Видишь? – он погладил меня по волосам, и это ощущение было слишком нежным, чтобы соответствовать тому, что я только что увидела. – Скажи мне, где ты?
– Во дворце, – мой голос все еще звучал отстраненно, но, возможно, не так далеко, как раньше.
– Вот и все. Хорошо. Хорошо, – он кивнул и обнял меня за плечи.
Его прикосновение было как якорь. Твердое. Тяжелое.
Я глубоко вздохнула, закрыв глаза. Это было реально. Он был реальным. И я была реальной. А то, другое… Я отвернулась от сырости только что разверзнутого воспоминания… Когда-то и оно было реальностью. Но очень давно. Не сейчас.
– Эй, глаза открыть. На меня, – рука на моем плече сжалась, заставив мои веки подняться. – Хорошо. Кэт, ты хорошо справляешься. Тебе есть куда пойти? Есть место, где ты чувствуешь себя в безопасности?
Нигде не было безопасно. Нигде.
Я слабо покачала головой.
– Думаю, он знает, где находятся твои комнаты, – его челюсть дрогнула, но затем он выдохнул, выражение лица смягчилось. Он снова погладил меня по волосам.
Я погрузилась в тепло его прикосновения – яркий свет посреди холодного мрака могилы.
– Хочешь, пойдем в мои комнаты? Они охраняются; я предупрежу, чтобы твоего дядю не пропускали.
Самое безопасное место во дворце. Единственное место, где он не мог до меня добраться.
Я кивнула и позволила Бастиану взять меня за руку.
Глава 61
Я ничего не помнила о том, как шла по коридорам, – только то, что оказалась в комнате Бастиана и он запер дверь на магический замок.
Я не хотела думать о том, что только что увидела, но каждый раз, закрывая глаза, видела эту могилу.
– Черт, да ты вся дрожишь, – Бастиан появился в поле моего зрения, потянулся к моим рукам, но остановился. – Я не знаю, что произошло. Ничего, если я прикоснусь к тебе, или ты не хочешь, чтобы я это делал?
– Все в порядке. Я в порядке, – мой голос доносился очень издалека, и он был совсем не похож на мой. – Мне просто нужно выпить и немного поспать, – мое решение любых проблем. Я не хотела думать, не хотела чувствовать, не хотела существовать хотя бы какое-то время. И бутылка поможет мне в этом.
Он мягко улыбнулся и погладил меня по рукам: его прикосновение было как огонь для моего льда.
– Еще не время. Если ты сейчас уснешь, будет еще хуже. Давай переоденем тебя во что-то сухое.
Он исчез, и я обняла себя. Я не хотела садиться и мочить мебель. Да и чтобы двигаться, требовалось очень много сил, а я чувствовала себя так, словно проиграла боксерский поединок.
Неужели все эти годы – почти пол жизни – эти воспоминания хранились во мне? Дядя Руфус был не просто жестоким манипулятором, который запугивал, чтобы добиться своего, – он был убийцей.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Бастиан появился вновь. Время не имело четких границ, как и пространство вокруг меня, которое неожиданно могло сместиться или покачнуться, хотя я точно знала, что стены прочные.
– Вот мы и пришли, – сказал он и протянул сверток белой ткани.
Я непонимающе смотрела на него. Что он хочет, чтобы я сделала?
– Помочь тебе?
Я пожала плечами.
Это не имело значения. Я была сломлена. Я не могла ясно видеть, ясно думать. Мир был жестоким и мрачным. Мой собственный разум предал меня, сначала так долго скрывая это воспоминание, а затем утопив меня в нем, вместо того чтобы дать отпор.
Ничто не имело значения.
И Бастиан не может помочь мне.
– Я надену это на тебя, хорошо?
Я кивнула. Он может делать со мной все, что хочет. Все равно.
Не сводя с меня взгляда, он спустил с плеч мое платье, позволив ему упасть на пол. Тускнеющая где-то вдалеке часть моего сознания отметила, что это первый раз, когда он видит меня обнаженной. Обычно в наши встречи одежда задиралась, а не снималась совсем. Но сейчас он смотрел только на мое лицо.
– Подними руки.
Я повиновалась, и он накинул белую ткань на мои руки. На какое-то прекрасное мгновение над моей головой была только белоснежность. Белое небытие. Почти забвение. Хотя не совсем. Мой мозг по-прежнему соображал. Что он сделал с тобой. С бедной Дией. Убил. Ее тело. Та ночь. Та ночь. Та ночь. Если бы ты плохо себя вела, он бы и тебя убил.
Когда я вынырнула из того, что, оказывается, было рубашкой, мои глаза были полны слез, а губы дрожали.
Бастиан сочувственно посмотрел на меня.
– О, любовь моя, – он притянул меня к себе.
– Но я обмочилась. Я грязн…
– Мне все равно, – он сжал меня так, будто ему действительно было все равно, что мои ноги до сих пор были облиты мочой.
Его крепкие объятия были панцирем, удерживающим меня в моем хрупком теле с его воспоминаниями и мыслями. Я прижалась к нему, и его рубашка впитывала в себя мои беззвучные слезы.
Спустя бог знает сколько времени он отстранился и заглянул в мое лицо.
– Я пойду сделаю тебе ванну. Тебе чертовски холодно, – подушечками пальцев он смахнул влажность с моих щек. – С тобой все будет в порядке, если ты подождешь здесь минуту?
Ничего уже не будет в порядке. Но я кивнула.
Когда он отступил, я подумала, что могу упасть. Мои ноги так устали, а тело было таким тяжелым. Он шел в ванную и не сводил с меня глаз, пока не скрылся за дверью; я неподвижно стояла.
С каждой минутой его отсутствия я все больше погружалась в себя. Снаружи жестокое место. Плохое место. Я не хотела о нем ничего знать.
– Кэт? – он был здесь, рядом, и касался моего плеча. – Пойдем, согреем тебя.
Я пошла за ним: мир вокруг проплывал в дымке, слишком яркой,
