братец, тебе же запретили азартные игры.
Осознав, что парни вознамерились бодаться до стертых копыт, как два упрямых барана, попавших на узкий мостик, подавальщица сбежала к питейной стойке, где ее дожидался новый заказ.
– Ну что, дротики, Форстад-младший?
С расчетливым сарказмом он подчеркнул, чьим сыном является упрямый противник, и я сильно удивилась бы, если бы этот самый «младший» ответил по-другому:
– Конечно. И к слову… – на губах скользнула мимолетная улыбка, во взгляде появился холодок, – я никогда не промахиваюсь.
– Тем интереснее, потому что я тоже, – изогнул брови Геар.
Божечки, на секунду мне показалось, что мы все вернулись в младшую школу, и парни вновь одеты в коротенькие штанишки на подтяжках.
Эпичный подъем из-за стола большой компании таверна не пропустила. Даже хозяин взволнованно проследил за тем, как организованной толпой мы направились к мишени для дротиков. Подозреваю, он таращился все-таки не из любопытства и не ради сплетни, а боялся потасовки. Что греха таить, я сама боялась. Парочка старшекурсников, толкавшаяся напротив мишени, без споров уступила игровое поле. Видимо, мы брали численностью, но, скорее всего, в устрашении окружающих играл решающую роль хмурый Бади с красными пятнами от выпитого хмеля на скулах.
– Ну что, Форстад-младший? – со вкусом унизил противника Геар, взвешивая на ладони защищенные от магического воздействия дротики с прилично подранным оперением. – До трех раз?
– Одним обойдемся, – высокомерно ответил тот. – Колбасные принцы вперед?
– Если младший аристократ уступает, – не остался в долгу Юри, нисколько не задетый обидным прозвищем.
Он встал на линию, долго примерялся. Потом размял плечи, прицелился еще разок и метнул… Дротик вспорол воздух и воткнулся за пределами мишени. Зато вошел в стену до самого барреля. Народ, следивший за поединком, зашелся издевательским воем.
– Здесь неправильные дротики! – возмутился обескураженный Геар, указывая рукой на торчащую из стены стрелку. – У них центр тяжести смещен.
– Братец, – Тильда ободряюще похлопала его по плечу, – я сделаю вид, что мы незнакомы.
– Юри, ты помнишь поговорку о плохом танцоре? – издевательски протянул Форстад, кажется, позабыв, что для веселья повода не было.
Правда! Скажите, какой нормальный человек, обремененный хотя бы зачатками интеллекта, возрадуется тому, что оплачивает банкет на пятерых человек и одного нелепого клоуна Дживса, готового сожрать жареное мясо вместе со сковородкой?
Предвкушая легкую победу, Илай встал на линию, протянул руку и отправил дротик в стремительный полет. Но, видимо, в воздухе витало нечто странное, незаметное, ничем не пахнущее – ну, может быть, горелыми свиными ребрышками – и коварно действовало на меткость. Стрелок попал! В стену, с другой стороны мишени. И остолбенел, не веря собственным глазам. Быть точнее, остолбенели все: народ даже гомонить перестал, ведь наш герой венчал список победителей таверны в метании дротиков в разнесчастную мишень.
Не удивлюсь, если хозяин немедленно на веки вечные сотрет имя Илая Форстада из книги особых клиентов и перестанет давать скидку на крепленое вино.
– Нет – ну – у этих дротиков явно смещен центр тяжести, – оглянулся «зоркий» метатель на нас.
– Скажи! – страстно поддакнул Геар. – Дротики паршивые.
– Угу, – насмешливо согласилась я. – Туфельки жмут, пиджачок мешается.
– Ведьма! – рыкнул Форстад.
– Что?
– Не будь ведьмой.
– Так кто за ужин-то заплатит? – вставил взволнованный Дживс, притащившийся к мишени с куском мяса на вилке.
– Тот, кто больше всех ест, – ухмыльнулась я. – Но ты, болезный, не стесняйся, наедайся до отвала. Закусывай вчерашнее, раз булочка не прижилась.
Проштрафившиеся игроки таращились на стену и по-настоящему недоумевали.
– Что у нас там со ставкой было? – проговорил Форстад. – Кто за ужин платит?
– Заплатим пополам? – предложил Геар.
– Идет.
Божечки, они ударили по рукам! Впервые с момента знакомства. Странно, как оба не поскакали в уборную и не принялись эти самые руки мылить щелоком.
– Позорище, – покачала головой Тильда. – Пойдемте, подружки, не могу смотреть на этих двух неудачников.
– А что случилось-то? – недоумевала Тина. – Дротики же долетели.
– Жаль, не в мишень, – хмыкнула я.
Парни не сдвинулись с места. Видимо, желали вернуть репутацию метких стрелков, подмоченную позорным провалом.
– Еще раз? – предложил Форстад.
– Без сомнений, – кивнул противник. – Ставка?
– Сыграем на пуговицу.
– Какая еще пуговица? – в один голос воскликнули мы с Тильдой. Она – с недоумением, я – с возмущением.
Геар вытащил из кармана отодранную от моей мантии пуговицу и положил на высокую тумбу возле корзинки с дротиками. В свете магических огней на черной поверхности блеснул золотой герб Дартмурта.
– На эту? – ухмыльнулся он.
– Верно, – кивнул Илай, встречаясь с противником взглядом.
Они были такие серьезные, словно собирались играть на гору золота, увенчанную королевской короной.
– Пуговица от учебной мантии? – удивилась Матильда. – Кузен, быстренько успокой меня, что я не познакомила друзей с вещевым маньяком. Ты не набрасываешься на адептов и не отрываешь им – кхм – пуговицы. И вообще ничего не отрываешь!
– У твоих друзей, кузина, очень забавное развлечение: они портят друг другу одежду, – развеселился тот, выставляя нас полными кретинами, какими мы с Форстадом, похоже, и являлись.
– Нельзя ставить на кон чужие вещи! – сердито сложила я руки на груди, уже предчувствуя град вопросов, которые, без сомнений, на меня вывалит подружка, едва мы удалимся в комнату для девочек или просто окажемся наедине.
– Отыграй, – нахально предложил Илай.
– Да как нечего делать!
– А проигравший расскажет какую-нибудь правду о себе, – радостно предложила Тина, захлопав в ладоши, а когда порыв никто не оценил, пояснила: – Мы с девочками все время играем на признания.
– С девочками? – повторила я, невольно вспоминая, как целая стайка разряженных в платья адепток мерзла под дверьми мебельного склада. – Чего мелочиться, давайте уж на два секретика.
– Принимаю ставку, – немедленно объявил Илай, не заметив сарказма в моем голосе.
– Я тоже, – согласился Геар.
– Вы издеваетесь? – изумилась я. – Может, еще групповое чтение устроим?
– Отказываешься? – вкрадчиво уточнил Форстад.
– Вот еще.
Честно говоря, думала, что даму пропустят вперед. Всегда ведь пропускают! Даже в ветхую лачугу. Видимо, чтобы проверить безопасность прогнившего пола. Но не тут-то было. Противники заявили, что бросать следует по старшинству, и принялись мериться возрастом, меня в расчет не взяв.
– Год семнадцатого солнечного затмения, – объявил Геар.
Для тех, кто не в курсе, а подозреваю, здесь никто не в курсе, это означало, что кузену Юри исполнился двадцать один и он считался совершеннолетним.
– Ровесники, значит, – кивнул Илай и на вопросительные взгляды пожал плечами: – Что? Два с половиной года в Эртонской академии.
– Явно прошли мимо, – покачала я головой.
– Зато весело, – ухмыльнулся Дживс, видимо наслышанный о похождениях приятеля, доведших того до исключения.
Вернее, окончательно Форстада выставили в тот день, когда он не явился в академию из-за неприятного сюрприза, устроенного одной подавальщицей
