ними! — яростный крик эхом разносится по лесу и внутри меня всё сжимается в тугую пружину.
Теперь они не будут тратить время на игры в кошки мышки.
Мы следуем за перстнем, скорее всего, это ложная надежда. Может всё зря и у нас коллективная галлюцинация, но я продолжаю бежать, но долго мы такой темп не выдержим, я держусь только на адреналине. Холодный воздух обжигает нос и горло. Ветер гоняет снежное полотно, усеянное обломками, ветвями умерших деревьев и сухими кустами. Под свежевыпавшим снегом виднеется темно-бардовая земля, похожая на высохшую кровь.
Небольшой грузовик вырастает перед нами, как еще один мираж. Я моргаю, стараясь избавиться от наваждения, но он не исчезает.
— Это же настоящая машина! — радостно восклицаю я, сияя улыбкой и подбегаю к ржавому грузовику. Прислоняясь ладонями к обледеневшей поверхности стекла, я стираю с него лед и заглядываю в салон, — Если двигатель цел и бак полный, то нам крупно повезло, — дергаю дверцу, но моих сил явно не достаточно.
— Это древняя развалюха, — сердится Макс, — Лучше не тратить на неё своё время, — он рывком открывает дверцу, запуская внутрь хлопья снега, — Она стоит здесь со времен «Изменения»…
— Конечно, это не первоклассный беспилотник, — едко парирую я, — Но люди на них раньше как-то передвигались и… — я замечаю мелькающие между деревьями тени и ужас пробирает меня до самых костей, — Залезай, внутрь, живо! — я запрыгиваю на водительское место.
Салон машины полностью покрыт ржавчиной и пылью. Я устраиваюсь на грязном холодном сидение и трясущимися руками начинаю искать запасные ключи. Макс сурово сдвигает брови, но ничего не говорит. Он быстро открывает бардачок и вытаскивает наружу сгнившие куски каких-то личных вещей и роется внутри. Его решительное безупречное лицо искажает отвращение.
— Они должны быть где-то здесь, — уверенно шепчу я, — Должны быть где-то здесь, — повторяю я, как заведенная, будто мои молитвы способны найти ключи. Я откидываю козырек от солнца и у меня вырывается нервный смешок.
— Лили, — увещевательный тон Макса заставляет меня рассерженно посмотреть на него, — Их здесь нет.
— Ты ошибаешься, — я отчаянно шарю по полу, — Без них она не заведется, понимаешь? — я выпрямляюсь и лихорадочно ощупываю сгнившую обшивку, — Ищи лучше!
Не хочу верить, что мы потратили драгоценное время на пустую надежду. Но здесь действительно ничего нет. Вся кровь отливает от моего лица. Макс смотрит на меня долгим взглядом и я не выдерживаю, сокрушенно склоняю голову на руль.
— Жди здесь, — Макс выбирается наружу, я даже не успеваю его остановить, как высокая фигура скрывается за пеленой снегопада.
Погонщики отлично видят в темноте, но снег для них такая же помеха, что и для меня, а значит, они не смогут по нам стрелять. Могут свернуть не туда. Пройти мимо. Я чувствую, как липкий пот выступает на шее. От волнения, мое сердце стучит так громко, что я не способна различить никаких посторонних звуков. Я верчу головой из стороны в сторону, но вокруг нет и намека на Погонщиков.
Дверь распахивается и я едва не срываюсь на крик.
— Запасной ключ держали под бампером, — Макс устраивается на пассажирском сидении.
— Откуда узнал?
— Клаус обожал смотреть старые фильмы, у него была целая коллекция… — по его лицу пробегает тень, он делает небольшую паузу, и продолжает, — Надеюсь ты умеешь водить машину старого образца?
— Сейчас и проверим.
В теории всё просто, я вставляю ключ в замок зажигания и пробую завести двигатель. Тишина. Я пробую снова. Тоже самое. Внутри меня всё опускается.
— Давай, старичок, не подведи, меня, докажи ему, что ты еще на что-то способен, — мотор недовольно урчит и тут же глохнет.
Я чертыхаюсь, не собираясь верить, что двигатель выработал свой ресурс. Неожиданно, боковое стекло рядом со мной разлетается на мелкие осколки. Холодный ветер врывается в салон вместе с рукой Погонщика. Он открывает дверцу и хватает меня за шиворот.
На секунду я испытываю жуткий страх, но мозг начинает работать сам по себе. Я стискиваю зубы, упираясь ногами о пол и впиваюсь со всей силы в его открытое лицо, целясь ему в глаза. Мои руки становятся мокрыми от его крови. Наверное, Максу всё-таки удалось его ранить. Я стараюсь не обращать на это внимание и пытаюсь затащить Погонщика в машину, одновременно прижимая его голову к проржавевшему контуру двери. Он дергается, совершая бездумные движения руками и отскакивает прочь.
В моих ушах стоит шум борьбы и проклятия Макса, пытающего не дать второму Погонщику проникнуть внутрь. Мои окоченевшие пальцы ледяные и плохо слушаются. Я поворачиваю ключ до предела.
— Заводись же ты, черт тебя дери, — спустя секунду, машина оживает, мотор взвывает, как изголодавшейся зверь. Звук становится всё громче и я включаю первую передачу, нажимая газ до предела. Грузовик рвется вперед, отламывая дверцу и я слышу полный боли крик Погонщика, но только сильнее выдавливаю из машины всё лошадиные силы.
— Не гони, — напряженно просит Макс, — Иначе мы разобьемся.
— Будь добр, заткнись! — рассерженно ору я и тут же чувствую себя виноватой, но не могу выдавить из себя ни слова извинения. Сквозь дверной проем врывается холодный ветер и мои руки, вцепившиеся в руль, немеют еще больше, — Куда ехать? — спрашиваю спустя короткое молчание.
— Всё так же на север, — Макс снимает перстень и протягивает его мне, — Пусть он будет у тебя, — настаивает он, я бросаю на него взгляд и опять смотрю на дорогу, — Штурман из меня в такой темноте все равно никакой, — я сглатываю тошноту и позволяю ему надеть на свой палец кольцо перворожденных.
Меня передергивает от отвращения, когда оно оказывается на моём указательном пальце. Я просто ничего не могу с собой поделать. Макс делает вид, что ничего не замечает, но я вижу, как его губы превращаются в тонкую линию.
Я вцепляюсь в руль еще крепче и слежу за ярким лучом, он то и дело исчезает и мне приходится разворачиваться, выбирая правильное направление. Грузовик подпрыгивает и ревет. Я наезжаю на очередное дерево и мы ударяемся головой о крышу.
Смотрю на датчик топлива, бензина еще полбака и можно сбавить скорость, но я опять разгоняюсь, хотя опасности уже нет и мне следует внимательнее следить за
