выражению лица оператора, всё шло не слишком удачно.
– Привет, Дил! – радостно улыбающаяся женщина заглянула через приоткрытую дверь, увидела меня и добавила, – Ой, и вам здравствуйте! Ну? Каков урожай?
– Два… – пробормотал оператор.
– Ну не ноль же! – женщина прошуршала своим защитным костюмом мимо меня и поцеловала Дилшода в макушку.
– Мам! – кудрявый парень оторвался от монитора, – Я потребую, чтобы меня перевели подальше от тебя!
– Невежливо отвечать на мамину ласку агрессией, особенно при других людях, – женщина сменила тон на строгий.
– Вы Фирдаус Каюм? – спросил я, узнав женщину.
– Да, – она слегка поклонилась, и из-под шапочки выбилась прядь таких же чёрных и плотных пружинок как у сына.
– Вы тоже ведь ознакомились с этим, – я указал на открытый файл технического задания Рэйчел.
– И поняла ненамного больше, чем мой сын…
– Я тем более, но у вас хотя бы есть шанс интуитивно ответить на один вопрос.
– Не томите.
– Аугментации этого тела скорее будут служить прогрессу и справедливости или разрушению?
– Это глупый вопрос. Вы же лучше знаете свою пленницу, – Фирдаус грустно улыбнулась, обняла сына, который в этот раз не сопротивлялся, и добавила, – Решайте, как добрый человек, справедливый и прогрессивный.
Я замер в раздумьях, но через несколько секунд понял, что чем дольше буду взвешивать все за и против, тем меньше шансов решиться на любой из вариантов.
– Делайте! И пусть Рэйчел Роузен вам помогает лично. Только не говорите ей, что я приходил.
3.5 Цена свободы
Посреди густой зелени маленькие озерца выглядели тёмными зеркалами с поверхностью недвижимой ни внутренними течениями, ни ветерком. Само болото Надонии было не слишком глубоким – в основном до пары метров. Плотные маты из грибоподобных организмов были основой для уникального биоценоза, удерживающего огромное количество влаги. Планетологи уже подсчитали, что воды здесь почти как на Земле, но образование открытых океанов не происходит – жизнь контролирует климат всей планеты.
Не хотелось выходить на связь с главой военного совета на глазах у рабочих и случайных свидетелей, и пришлось углубиться в чащу. Ботинки защитного костюма с широкими подошвами хорошо удерживались даже на зыбкой поверхности "луж", которые едва начали зарастать волокнами флоры, но я всё-таки старался придерживаться самых плотных участков. Ван Дэшен пристально посмотрел в экран прежде, чем ответить на моё приветствие.
– Есть новости? – спросил он после того, как отдал честь своим неизменным, чётким, резким движением, всегда одинаковым, независимо от того, кому предназначался.
– Уитман имплантирован в биологическое тело, и придётся подождать, пока пройдёт адаптация. Мне хотелось бы знать, что думает Военный Совет по поводу отчёта моей экспедиции? Наша реакция на ультиматум будет состоять из превентивных мер, или будем ждать первого хода Гегемонии?
– Это сейчас ещё обсуждается, – губы адмирала образовали кривую линию, – Моя позиция – ударить первыми со всех возможных направлений, но я в меньшинстве. Ваша задача после обработки захваченных пленных ещё не согласована, но готовьтесь к забросу в тыл.
Судя по всему, настроение главнокомандующего улучшилось в процессе нашего с ним разговора, а значит пришло время задать ещё один вопрос:
– Я могу включить в свою команду военнопленную под именем Рэйчел Роузен?
Ван Дэшен нахмурился. Моё предложение его не слишком обрадовало. Наверное, ему стоило взять паузу и хорошо проанализировать ситуацию, но он ответил сразу же, вопреки собственным убеждениям:
– Согласен пойти на этот риск.
Тонкая кожа адмирала сложилась в уголках глаз в глубокие морщины, словно он жмурился от боли.
– До связи, – Ван Дэшен отключился. Он торопился закончить разговор, что-то происходило сейчас на самом верху власти, и ситуация не позволяла уделять слишком много внимания фигурам, обладающим чрезвычайной свободой, вроде меня. Оперативников, чтобы они работали эффективно, нельзя держать на бюрократической цепи из строгих инструкций, и в то же время многочисленные личные контакты с такими мобильными и самодостаточными единицами среди высшего руководства всегда вызывают подозрения. Не только Ван Дэшен, но и любой адмирал будет всячески держаться подальше от подобных мне до того момента, когда Совет утвердит план действий. Я начинал скучать по Роберту – он чаще других нарушал не только негласные правила, но и вполне официальные приказы.
Ещё побродив некоторое время среди гигантских деревьев, я получил от Ольхова сообщение:
"Пациент приходит в сознание."
Нужно возвращаться в лабораторию, только не пешком: слишком долго. Над головой постоянно сновали грузовые дроны, и я подозвал одного из тех, что двигались в сторону Ородруина. Машина послушно спустилась и позволила закрепиться на сиденье в своём подбрюшье. Не слишком комфортный, но довольно безопасный способ быстро перемещаться на ещё диких колониях.
Я прибыл в лабораторию последним. Аля сидела на столе и болтала ногами, Рэйчел, погружённая в чтение, словно находилась где-то далеко, а Ольхов суетился возле клетки, укладывая на носилки с колёсиками тело, бьющееся в конвульсиях, Давид и Катерина помогали ему пристёгивать руки и ноги к специальным проушинам.
– Я щас сдохну и вам конец, ублюдки! – невнятно вопил Уитман, едва ворочая непослушным языком.
– Нет! Ты идиот, Полли! – злорадно закричала Рэйчел, внезапно бросив чтение и подскочив к каталке, – Ты понятия не имеешь, как работает сфера душ и Чистилище! Не надейся, что попадёшь туда!
От возбуждения киборг подпрыгивал и тряс перед грудью согнутыми в локтях руками. Между словами она издавала сиплый свист – неудачная попытка завизжать.
– Ты врёшь! Лживая никчёмная тварь! – Пол перестал дёргаться и внимательно осматривал присутствующих.
– Это правда, – я вышел из-за спин учёных, чтобы попасть в поле зрения пленника.
– Я так счастлива, Полли, что сегодня ты получишь по заслугам… – Рэйчел произнесла эти слова намного тише. Глубокая боль в ней прорвалась наружу и вызвала слёзы, – Ты получишь, Полли…
Уитман, наконец, разобрал своё прозвище и притих окончательно. Каталка выехала на середину комнаты и остановилась под большой лампой, Давид включил свет, и пленник зажмурился. Я несколько раз подряд считал состояние бывшей рабыни, не на шутку опасаясь её срыва, но показатели оставались в пределах допустимого.
– Можно? – спросила у меня Рэйчел.
– Судя по его реакции, ты бьёшь в нужную точку, – согласился я.
– Полли, ты помнишь личного помощника, которого таскал за собой? Которого насиловал бесконечное количество раз? Унижал? Которому вшил в мозги импланты, вызывающие к тебе самую искреннюю любовь?
Пол кивнул.
– Ну так здравствуй, любимый! – Рэйчел наклонилась и поцеловала Уитмана в губы, – Ты даже не в диких мирах, Полли, а гораздо, гораздо дальше. Ах! Ты ведь не в курсе, что Директорат готовится к настоящей войне с равным ему противником… Директорат боится.
Последние слова Рэйчел произнесла полушёпотом, раздельно, торжественно,
