читает только то, что человек хочет сказать…
Куда-то подевалось всё желание работать. Даже короткий разговор с Рэйчел высасывал силы и вызывал отупление. Импланты гормонального контроля регистрировали у меня постоянные переходы от влюблённости до раздражения, что было одной из причин аномальной усталости. Для эффективности требовалась сосредоточенность, и я позволил аугментациям корректировать химию крови в режиме реального времени.
– С тобой связались разработчики платформ для омег? – спросил я.
– Да. Ещё вчера вечером. Ночью отправила проектную документацию.
– Нужно будет взглянуть на неё.
– Значит не доверяешь до сих пор.
– Мы не дети в песочнице…
Гермодверь в лабораторию открылась и вошли учёные.
– Да что же это такое?! Второй день подряд мы приходим позже обычного… – Ольхов хлопнул себя по бёдрам и закачал головой.
В то утро и Давид, и Катерина были без масок, и я разглядел их молодые лица, практически детские. Видимо вчерашний запуск установки показал безопасность её работы для человека и теперь стало можно обходится обычными халатами. Давид Блатман катил перед собой тяжёлый ящик, очевидно, с новым телом, но слишком уж здоровый, с армейскими кодовыми замками на крышке. Катя, заметив моё пристальное внимание к грузу, пояснила:
– Там тело нового образца – прототип без кибернетики. Такие рекомендуется использовать в качестве платформ для омега-структур, и оно требует особого хранения. В этот ящик как раз поместилось оборудование.
– Вот именно! – радостно потирая руки добавил Ольхов, – Запихивать душу надолго в металлопластиковый контейнер с глазами, кажется мне, негуманным.
Академик многозначительно кивнул Рэйчел, и я понял, что не зря интересовался характеристиками её будущего тела.
Нам пришлось немного повозиться с кабелями, во множестве тянущимися во множестве по полу, чтобы подкатить ящик поближе к клетке – маленькие колёсики никак не перекатывались через толстые жгуты проводов. Наконец контейнер встал на место, и Ольхов приложил ладонь к сканеру. Внутри щёлкнули запоры, но поднимать крышку пришлось снова вручную. Давид и Егор Степанович схватились за ручки с одной стороны, а я с другой. Катерина, увидев, как раскраснелись лица коллег, хотела помочь мне, но была мягко отстранена:
– У меня военные импланты. Справлюсь один.
Внутри на специальном мате лежало тело мужчины – на этот раз пол можно было определить безошибочно – и я вспомнил, как распаковывал личного помощника перед посадкой на Приму.
– Этот экземпляр без радиомодулей? – спросил я.
– Абсолютно! – Катерина гордо вскинула голову, – Я разработала полностью биологический интерфейс для подключения ловушки душ.
Девушка ловко подключила к телу игольчатые контакты у основания шеи и запустила алгоритм выхода из анабиоза, и оболочка вздрогнула, выгнулась дугой и несколько раз громко вдохнула с тяжёлыми хрипами, словно её душили. Началась псевдожизнь, полностью лишённая сознания, а внутри мозг, сложенный из множества нейронов с изолированными синапсами без намёка на структуру мыслящего человека. Омега с помощью компилятора покажет нервным клеткам, как соединиться, чтобы стать Полом Уитманом.
Катерина внимательно наблюдала за показаниями приборов, закусив нижнюю губу, то и дело поправляя волосы. Напряжение от учёных передалось и мне, хоть я ничего не понимал в многочисленных графиках, но атмосфера торжества человеческого знания вызывала гордость и радость. Рэйчел ошарашенно смотрела на происходящее, будто увидела чудо, но молчала и ни о чём не спрашивала.
– Можно пока заняться другими делами, – развёл руками Ольхов, обращаясь ко мне, – Процесс не быстрый и займёт пару-тройку часов. Я тут с ребятами подежурю, а вы свободны.
"Проверю, что за тело себе заказала Рэйчел," – пронеслась в голове мысль, но не стоило произносить это вслух перед учёными и лишний раз причинять боль бывшей рабыне.
– Свяжусь с военным советом и узнаю, какие у них планы на миры господина Доува, – сказал я и прошёл через гермодверь к лифту.
Производство сколько-то сложных изделий не смогли уместить на бывшей разведывательной базе и вокруг Ородруина образовалось кольцо из ангаров. Пока оно росло только вширь из-за подвижного грунта, но на небольшом удалении уже виднелось начало работ над гигантской платформой, которая будет "плавать" на болоте и удерживать на себе промышленные комплексы – стройка, ставшая возможной благодаря усердным переговорам Старцева с советом омег. Этот старый солдат более чем оправдывал своё назначение.
В лёгком скафандре идти по тропинкам среди огромных деревьев было бы страшновато, но теперь постоянно в поле зрения находились постройки и рабочие. Дикая и малоперспективная планета болот покорялась, став центром научного интереса.
Тропа, указанная в навигаторе, упёрлась в высокую пластиковую стену с маленьким тамбуром. Допуски, переданные Старцевым, позволили мне пройти авторизацию и самостоятельно запустить процедуру обеззараживания. Высокоточные датчики органики несколько раз перепроверили чистоту камеры, прежде чем позволили мне попасть внутрь лаборатории и снять защиту. В нос ударил запах более всего похожий на парное молоко, только намного сильнее. Везде стояли высокие колбы с телами разной степени готовности, крупные манипуляторы и приборы, назначение которых я не знал. Тут творилась ещё одна разновидность науки, очень похожей на магию для любого, кто не владеет нужными знаниями.
– Здравствуйте, – оператор линии ждал меня заранее, – Жданов?
– Вячеслав Семёнович, – подтвердил я.
– Я Дилшод, лучше без фамилии, – невысокий человек быстро направился к прозрачной прямоугольной коробке, кабинету персонала. Его жёсткие, чёрные, кудрявые волосы сзади походили на смешную шапочку или шлем из пружинок.
– Нам некогда с вами заниматься, – извиняющимся тоном на ходу проговорил Дилшод, – Сейчас будем тестировать новую партию.
– Мне только взглянуть на заявку Рэйчел Роузен и, возможно, исправить там некоторые пункты.
– Если поймёте, то пожалуйста, – оператор ехидно улыбнулся, открывая дверь и пропуская меня вперёд, – Мы несколько раз обращались за помощью к коллегам, чтобы разобраться с некоторыми моментами.
– Например? – внутри просторной комнаты на всю работал воздушный фильтр, и я с облегчением прочистил нос от приставучего запаха.
– Например вот, – смуглой рукой парень указал на голограмму синаптического узла с модифицированными мембранными насосами, – Как мне установить имеющиеся контроллеры на эти глобулы? Даже с постоянно активными нанитами такая конструкция будет нестабильной.
– У самой заказчицы спрашивали?
– Лучше бы не спрашивал, – Дилшод опустил глаза, – Я инженер-генетик с большим опытом, но от её пояснений только сильнее голова разболелась.
Я сел в кресло и попытался хотя бы в общих чертах разобраться в модификациях, которые заказала Рэйчел. Не смог. Она превосходила нас в вопросах аугментаций на принципиальном уровне. Оставалось сделать простой выбор: запретить изготовления тела по её индивидуальному заказу или довериться. От размышлений во рту возник ощутимый горький привкус. В надежде на хоть какую-то помощь я посмотрел на Дилшода, который погрузившись в работу перестал замечать всё вокруг. На мониторе перед ним что-то двигалось, меняло цвета, и, судя по
