— Эй! — заорала я, когда ноги вдруг ушли из-подменя. Едва успев подставить руки, чтобы не вписаться в бетон лицом, я рухнулана мостовую. Обалдев, я повернулась и обнаружила, что брошенный мною вервольфне корчится в муках, баюкая сломанную руку, а ею же меня и держит!
— Пусти, сволочь! — крикнула я, лягая его в лицо.
Как бы не так. Он упорно за меня держался. Страх бросился вголову — я поняла, что они используют круг на полную катушку, кто-то глушит егоболь. Он даже не заметил, что я пяткой сломала ему нос. Я добавила еще. Хлынулакровь, и он меня все-таки отпустил, но свою чертову серебряную завязку у меняна ноге успел защелкнуть.
— Блин, сволочь проклятая! — заорала я, нащупываяпистолет и вырубая его к чертям зарядом прямо в лицо. В бешенстве яразвернулась к двум вервольфам, прибежавшим за ним, и вырубила их тоже.
Дрожа, я поднялась на ноги лицом к лицу с еще троими.Трясущимися руками я переводила пистолет с одного на другого.
— Дженкс! — заорала я, и он мгновенно оказался уменя за спиной. Дура, вот же дура! Теперь мне круг не поставить, пока я эту штукус себя не сниму. У меня остались только четыре заряда в пистолете и Дженкс,прижимавшийся ко мне спиной.
От него пахло потом — почему-то этот запах вызывал образлетнего луга. Маскирующий амулет он где-то в суматохе потерял, и белокурыекудри были растрепаны. Порез на лбу опять кровоточил, руки пятнала кровь. Япосерела, но тут до меня дошло, что кровь не его — он пятерых вервольфов уложилкуском трубы.
Бретт и Уолтер стояли с оружием наготове позади двухвервольфов в камуфляже, готовые нас пристрелить, если по-другому не выйдет. Аза ними проносились машины, и по-деловому одетые вервольфы в костюмах игалстуках успокаивали зевак — наверное, объясняли, что здесь кино снимают. Унас за спиной ждали гопники — чуть подавшись назад, но готовые броситься попервому приказу.
Я с трудом сглотнула ком. С позаимствованной силой ещечетырех альф Уолтер довел их до высшего накала агрессии, а если они и боли нечувствуют — то кто их остановит? Да одна только возможность заполучить Фокусснова бросит их в бой.
Невообразимо, подумала я, перехватывая пистолет и соображая,как бы потратить четыре оставшихся заряда с большей пользой. Что же произойдет,если они и впрямь заполучат Фокус? Кошмар наяву. Все до последнего одиночкипожелают обзавестись долей. Альфы собьются в толпу, а в больших городахначнутся подпольные войны — как только вампиры сообразят, что им не по нравуагрессивные и не чувствующие боли вервольфы, которые могут перекидываться сколдовской скоростью. Фокус даст возможность держать круг сколько угодно. Неудивительно, что вампиры прятали эту мерзость.
— Дженкс! — прохрипела я, рассчитывая, что и Айвиуслышит. — На меня надели серебряную проволоку, мне теперь круг непоставить. Фокус им отдавать нельзя, а я не продержусь, если меня поймают.
Дженкс глянул на меня и отвернулся, крепче сжимая обрезоктрубы.
— Предложения?
— Нету. — Я потопталась с ноги на ногу. —Разве что ты продержишься, пока я не сниму с ноги эту долбаную проволоку.
Он вытащил нож и подал мне, измазанный кровью. Менязатошнило.
— Продержу, — сказал он с мрачным видом.
Нож я отдала обратно, в руках Дженкса он полезней.
Здесь не нож, а кусачки нужны.
Дженкс качнулся с пятки на носок.
Тогда деремся, пока Айви не появится.
— Ага, — согласилась я, чувствуя, как прочногнездится во мне страх. Дело плохо. По-настоящему плохо.
Бретт зашагал к нам, Уолтер за ним — глаза у него диковатопоблескивали от тяжелого разочарования. У нас за спиной, судя по звуку,вервольфы-гопники разматывали с поясов цепи и щелкали складными ножами.
Черт бы их всех побрал вместе со всем их барахлом! Не хочу яумирать.
Мэ-эм, — врастяжечку произнес Бретт, привлекая моевнимание. — Всем же будет намного проще, если отдадите оружие ипроследуете с нами.
Проще? — крикнула я, сбрасывая хоть частьнаркотического напряжения. — Кому? — Я оглядела вервольфов — их всеприбавлялось. Тут было уже пять альф. Гопники сзади, милитаристы впереди,бизнесмены по периферии — на охране порядка, спокойствия и пешеходногодвижения.
У меня живот свело, когда я сообразила, что троевервольфов-гопников позади мусорного бака не ранены, а перекидываются. Посредибела дня. Прямо на улице. Собираясь разорвать меня на клочки. И перекидываютсякрайне быстро.
Мэм, — снова заговорил Бретт, то ли изображая доброгокопа, то ли выгадывая время для перекидывающихся вервольфов. — Пистолетикна землю положите и толкните ко мне ногой.
Вот те хрен, Бретт, — холодно сказала я. — Виделая, как вы с гостями обращаетесь. Я теперь знаю, за чем вы охотитесь, и вы ее неполучите. А у меня не пистолетик, а пистолет!
В страхе и в ярости я в него прицелилась и выстрелила.
Между нами метнулась тень — кто-то из его людей его заслонилсобой. Подстреленный вервольф рухнул на землю и покатился, вырубившись еще дотого, как впечатался носом в мостовую. Бретта вроде бы в шок вогнало, что я внего все-таки выстрелила. Я пожала плечами. Зеваки — болваны — восхищеннозахлопали. Поверить не могу. Меня вот-вот порвут на клочки под овацию зрителей.
Бретт глянул на зевак и нахмурился.
— Подстрелите ее, — тихо сказал он. — В ногу.
— Нормально сработано, Рэйч, — пробормотал Дженкс.
Щелкнули предохранители. Я развернулась прыжком: у меняоставалось всего три заряда, и лучше уложить поспать четвероногих, пока они ненацепили волчью шкуру. Не обращая внимания на суматоху, я хладнокровно подстрелилавсех троих.
Стоящие рядом гопники разразились возмущенными криками ипошли на меня. Я отпрянула.
— Нет! — заорал Бретт, багровея и махаяруками. — Уберитесь с дороги!
Дженкс метался так, что виден был смутным пятном, обрезоктрубы врезался в тела с тошнотворным звуком, временами металл звенел о металл —когда кто-то пытался отбиваться цепью. Мое ожидание неминуемой смерти сменилосьироническим облегчением — пока нас окружает эта шпана, милитаристы стрелять немогут.
Вот кто-то прорвался сквозь оборону Дженкса, и я прыгнулавперед. Схватив любезно подставленную волосатую руку, я дернула и швырнула всторону. Вервольф вывалился из ряда, завывая от боли — я ему плечо вывихнула. Язлорадно ухмыльнулась — он почувствовал боль! Связь разрывается. Они действуютсамостоятельно, и круг рассыпается!
Резкий звук ударил по нервам, я вздрогнула — они все жестали стрелять!
Еще один выстрел, ближе. Я развернулась. Вервольфыотступали, их свирепость растаяла дымом, едва стаи разъединились. Чувствуясердце где-то в горле, я нашла Дженкса — он стоял, свирепо направив вверхпистолет. Милитаристы, более дисциплинированные, остались на месте, но гопникиударились в панику. В одно мгновение они исчезли, прошмыгнув мимо меня иДженкса, и товарищей своих уволокли — и тех, что в шерсти, и тех, что в коже, итех, что в полиэстре.
