будущим мужем, она успешно их преодолела.
Но потом ей пришлось остановиться и открыть свой ядовитый рот.
— Теперь ты понимаешь, когда я сказала тебе, что Нико взял на себя обязательства передо мной задолго до тебя? Ты наконец-то поняла, что не можешь забрать его у меня. В конце концов, кто-то вроде тебя не смог бы долго с ним справляться, — ее губы приподнялись, и она, казалось, собиралась сказать что-то еще.
Когда придет время, он отстанет от тебя, как от ничтожества.
Ты же знаешь, это не может продолжаться долго.
Он заманивает тебя в ловушку.
На меня нахлынули воспоминания об остальном том разговоре. Но, в отличие от прошлого раза, моя рука метнулась вперед, и я схватил; ее за руку. Отплачивая ей за то, что она сделала со мной, я впилась ногтями в кожу. Беременна. Эта мысль заставило меня мгновенно отпустить ее, и я оттолкнула ее и отодвинулась. Ненависть к себе за то, что я поступила так с кем-то, кто носит ребенка, вспыхнула в моем сознании.
Елена споткнулась на каблуках и ударилась об угол двери. Зацепившись плечом, она упала на землю и с шипением приземлилась на задницу. Ее руки защищающе прижались к животу, и она бросила на меня кинжальный взгляд.
Я была на девяносто девять процентов уверена, что не использовал; столько силы. Не то чтобы это делало то, что я делала, лучше.
— Мне жаль, я не должна была этого делать, — сказала я, и мои слова отдавали пеплом. Но я имела в виду именно их.
Краем глаза я заметила Нико. Он смотрел на нее с беспокойством. У меня перехватило горло.
Нико подошел, чтобы помочь ей. Ей. И подставил мне спину, пока выводил ее из комнаты, оставляя меня в одиночестве.
Я подошла к окну и мгновением позже почувствовала чье-то присутствие позади меня. Хотя расстояние и не касалось меня, оно казалось огромным. Слезы хлынули у меня из глаз и потекли по щекам.
— Теперь, когда Елены нет, я могу говорить более свободно, — мягко сказал Нико.
Его слова угрожали убаюкать меня ложным чувством безопасности и вселить надежду, но на этот раз я знала лучше.
— Тебя никогда не заботило, как ты разговариваешь с кем-то заранее в присутствии других.
— Мы все совершаем ошибки, — ответил он. Моя душа почувствовала удар. — Елена не заслуживала того, как я к ней относился, говорил о ней.
— А я это заслужила?
Моим ответом было молчание.
Его рука опустилась мне на плечо, и оно обожгло. Нико развернул меня и еще сильнее прижал к стеклу, удерживая на месте.
— Спроси меня, кто я такой, — мягко сказал Нико. Но от его тона у меня встали дыбом все волосы на затылке.
Я покачала головой, сцепив руки за спиной.
— Спроси меня, — сказал он более решительно.
Мой голос был мягким, хрупким.
— Кто ты, Нико?
Его ответ был пропитан ядом.
— Я — все и ничто. Мое поведение меняется в зависимости от ситуации. Моя главная цель в жизни — не только выжить, но и процветать на моих условиях. Я буду эксплуатировать всех и вся, чтобы получить от них то, что мне нужно, заставить их доверять мне, а затем я развернусь без угрызений совести и нанесу себе удар в спину, когда их использованию придет конец.
Нико провел костяшками пальцев по моей щеке. Ранее теплый и интимный жест теперь казался ледяным. Я вздрогнула.
Он продолжил.
— Ты так отчаянно нуждалась в этом необычном типе любви, что мне не потребовалось много усилий, чтобы воплотить это и стать тем, чего ты жаждала, — озвучил Нико. — Тебе следовало бы знать, что лучше не связывать будущее или надежды с человеком, которого они называют Змеем. Это был практически красный флаг, но тебе, похоже, это нравилось.
Он наклонил голову.
— Всегда стремилась спасти других, но никогда себя… неверный шаг.
Мое сердце разорвалось где-то посередине.
— Пожалуйста… Нико, — я покачала головой. — Ты лжешь, так и должно быть.
Он с ухмылкой взял меня за подбородок.
— Ты верила, что это была только ты? — он усмехнулся. — Единственная женщина, которая вызвала мой интерес? Не будь такой наивной.
Мой рот сформировал слова, прося его остановиться, но они так и не сорвались с языка.
— Я получил от тебя то, что мне было нужно.
Он отпустил мой подбородок и отодвинулся от меня, чтобы опереться о стол. Я застыла у окна, уставившись на мужчину, который стал для меня незнакомцем.
— Секс… Это было всем, чем я была для тебя? — я сплюнула. — Я думал… мы… все…
Его брови приподнялись.
— Ты думала о том, что я позволил тебе думать.
Мое дыхание стало прерывистым.
— Когда ты разлюбил меня? — я задохнулась.
— Кто сказал, что я когда-либо это делал?
— Что? — я выдохнула, вытирая слезы со щек.
— Я что, блядь, заикался?
Костяшки его пальцев побелели от напряжения, с которым он сжимал стол. Но он продолжил:
— Ответь мне, скажи, что ты понимаешь, о чем я говорю.
— Я понимаю, громко и ясно.
Челюсть Нико сжалась, он слегка покачал головой.
— Хорошо. А теперь убирайся нахуй из моего офиса и из моей страны, — он мотнул подбородком в сторону двери.
Я моргнула, мой взгляд скользнул по Нико. Мои руки дрожали, а на затылке выступил пот. Темные и безрадостные глубины панической атаки приближались, а мои слезы продолжали литься.
Не говоря ни слова, я оторвала свое тело от стекла и двинулась к двери. Только то, что он сказал дальше, заставило меня остановиться.
— Передай мою благодарность Уильяму и Линде. В конце концов, у них было то, что я искал.
Ужас охватил меня изнутри; я взялась за ручку для устойчивости и повернула.
— Ты не знаешь моих бабушку и дедушку.
— О, но я хочу познакомиться, — Нико провел штангой по зубам. Он усмехнулся, небрежно сцепив руки перед собой. — Семья — это любовь, кровь восторжествует.
Мои брови нахмурились, вспомнив странное поведение Нико, когда он произнес слова, которые мы оба, казалось, понимали.
— И что из этого?
— Им было дано указание покинуть Испанию с контрольным пакетом акций Navarro Industries, если что-то случится с владельцем — моим абуэло, — пояснил он. — На самом деле, им дали список того, что нужно сделать. Уйти — сделано. Изменить свои имена — сделано. Стать призраками — сделано. Направить их внука в спорт, где наши пути пересеклись бы — сделано. Переписать акции обратно на меня — сделано.
Он отмечал пальцами каждое из них. Моя рука пульсировала вокруг ручки. Джош…
— Мой… мой брат?
— Был поставлен на путь, который
