class="v">По локоть
Покрытую
Огненно-рыжей шерстью
Руку,
Пять растопыренных пальцев,
Словно пять овчарок,
Спущенных с поводков,
Тот всю жизнь
Будет просыпаться в полночь
В холодном поту.
1945
ФИОЛЕТОВЫЙ ДЕНЬ
Памяти Михоэлса
День был фиолетовый,
Облачное небо —
Рыбья чешуя.
Где-то шумели
Трамваи, машины.
А здесь, на Малой Бронной,
Стояла тишина.
И процессией странной,
Жёлто-красно-зелёной,
В тишине
Шли шуты.
Было хмуро и сыро.
Шуты несли
На своих плечах
Прах
Короля
Лира.
Шли осторожно,
Как по краю пропасти,
В своей торжественной нелепости
Великолепные шуты.
Молчанием его оплакивали.
Лишь позвякивали
Бубенчики,
Нашитые
На шутовские колпаки:
«Дзинь-дзинь,
Дзинь-дзинь…»
День был
Фиолетовый.
Плыло небо,
Как большая рыба.
Не рыдали трубы,
И не взвизгивали флейты.
Лишь бубенчики плакали,
Звякали:
«Дзинь-дзинь,
Дзинь-дзинь…»
День был как ночь.
Исказила мука
Маску комика!
Глядите,
Там на крыше домика
Появился седой скрипач.
…И взвилось
Синее пламя волос!
И запела скрипка —
Золотая рыбка!
Плачь,
Рыбка, плачь
Над лицом короля —
Тайной тайн…
Этот старый скрипач
Был великий Эйнштейн.
Но шуты не ведали этого.
Шуты
Несли
На своих
Плечах
Прах
Короля
Лира.
А день был фиолетовый.
Было сыро.
1947
СПИЧКА
Лаяла собака
За стеной барака.
Умирающий друг
Мне в руку положил коробок.
– Возьми!
Последнюю спичку берег
Для тебя и себя.
В ту ночь из лагеря смерти
Был совершен побег.
Молча собака
Бросалась на человека.
Выстрелы рвали снег,
Будто чиркали яркие спички…
Кипятку бы глоток!
Нет, я спичку берег.
Затянуться бы дымом разок!
Нет, я спичку берег.
Я промок и продрог,
Но последнюю спичку берег —
С другом расстаться не мог.
А потом уже не было сил,
Чтобы спичку зажечь…
Кажется, печка трещит.
Чья-то шинель на плечах.
– Родные! Товарищи! Братцы!..
Кто-то подал кисет:
Закуривай, друг.
Дрожащей рукой достаю коробок,
Который к своим мне добраться помог.
Спичка была горелой.
1948
ДРУГИМ ПОКОЛЕНИЯМ
Не плачьте, не плачьте,
Еврейские вдовы, над ними,
Были поэты
Мучениками и святыми.
Споём о прошедших
Свой путь до конца
Песню, которую
Помнят сердца.
Пусть окна и двери
Она открывает,
Пусть бабушка внуку
Её напевает,
Мать своим детям,
Братьям сестра.
Песня звучит,
Значит, песня жива.
Не плачьте, подруги,
Могил не ищите,
Вплелись в ваши волосы
Белые нити.
Оделись вы в чёрное
В чёрный свой час,
И камень тяжёлый —
На сердце у вас.
Чертите на камне
Своими ногтями:
«Поэт здесь покоится…
Вечная память…»
Тот камень тяжёлый,
Что носим в груди,
Другим поколениям
Передадим.
Не плачьте, не плачьте,
Еврейские вдовы, над ними,
Были поэты
Мучениками и святыми.
Споём о прошедших
Свой путь до конца
Песню, которую
Помнят сердца.
1950
БЕССОННИЦА
Разболелась голова,
Пожалейте мою голову.
С горя выплакаю вам
Свою песенку весёлую.
Выпил рюмку, но боюсь,
От печали не избавился, —
И сосёт и тянет грусть,
В грусти я совсем расплавился.
Наконец устал и лёг,
Отдохнуть душа пытается, —
Слёзы, как в мешке горох,
Трюх да трюх – во мне катаются.
Жмут пружины под бока,
Перья из пуховика
Лезут острыми кинжалами.
Не дождаться света дня…
Пожалейте вы меня,
Мысли грустные, пожалуйста!
1953
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, мой старый седой дуралей,
Засыпай поскорей.
Там, за тучами,
Бродит усатый злодей,
И в просветы видна
Его сабля – луна.
Спит на стуле усталый пиджак,
Ведь с восхода тебя он таскал на плечах.
Спят, вздыхая, твои башмаки —
И во сне не распутать шнурки.
Вспоминая про дождик недавний,
Спит в прихожей твой зонт неисправный.
Дремлет шляпа – тоже намокла.
У очков затуманились стекла —
Видят счастье они сквозь туман…
Лишь не спит этот старый дырявый карман,
Не хочет опять
Монетку во сне потерять.
Да король бубен
Не уснет никак,
Он остался опять в дураках.
1953
КОЛЫБЕЛЬНАЯ БАБЬЕМУ ЯРУ
(Песнь матери)
Я бы привязала колыбельку к балке
И тебя б качала, мой ангел, мой Янкель.
Но мой дом как факел вспыхнул среди ночи,
Негде мне баюкать тебя, мой сыночек.
Я бы привязала к дубу колыбельку,
Пела б и качала дочку мою Эльку.
Но дотла сгорели все мои пожитки,
Не осталось даже от наволочки нитки.
Чёрные густые косы я отрежу
И на длинных косах колыбель подвешу.
Но кого баюкать? Где вы, мои дети?
Я одна осталась на всём белом свете.
Буду я по свету матерей аукать,
Приходите, матери, плакать и баюкать.
Матери седые, будем с вами вместе
Бабий Яр баюкать колыбельной песней.
1954
К МОЕМУ ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЮ
Что мне пожелать тебе, Шике Дриз,
В твой завтрашний день рождения?
Пусть этот топор, что над нами повис,
Отныне лишь колет поленья.
Пусть тебе шьёт рубашки
