Николай Гумилев. Полное собрание сочинений в десяти томах. Том восьмой. Письма
Письма Н. С. Гумилева (1906–1921)
1. В. Я. Брюсову
<Царское село. 11 февраля 1906 г.>
Многоуважаемый Валерий Яковлевич!
Я Вам искренне благодарен за Ваше письмо и за то внимание, которым Вы меня дарите. Вы воскресили мою уверенность в себе, упавшую было после Вашей рецензии. Очень благодарю Вас за любезное приглашение участвовать в «Весах». Но я боюсь, что присылаемые с этим письмом стихи покажутся Вам неудовлетворительными. Дело в том, что зимой я пишу меньше и слабее, чем обыкновенно, а мои осенние стихи частью вошли в «Путь конквистадоров», частью печатаются в сборнике «Северная речь», который выйдет в конце февраля. Поэтому, если присланные стихи будут забракованы, я пришлю Вам другую партию, быть может, лучшую. Если же нет, то вторая партия может быть помещена в другом номере «Весов».
Мне очень жаль злоупотреблять Вашей любезностью, но я не могу не попросить Вас уведомить меня, какие именно мои стихи будут помещены в «Весах», потому что оставшиеся я думаю предложить для «Слова».
Еще раз благодарю за внимание.
Готовый к услугам Н. Гумилев.
11 февраля 1906 г.
<...>
Но не будем таиться рыданья,
О моя золотая печаль!
Только чистым дано созерцанье
Вечно-радостной чаши Грааль.
Разорвал я лучистые нити,
Обручившие мне красоту...
Братья, сестры, скажите, скажите,
Где мне вновь обрести чистоту?
* * *
Я зажег на горах красный факел войны,
Разгораяся лижут лазурность огни.
Неужели опять для меня суждены
Эти звонкие, ясно-кристальные дни?
На натянутом луке дрожит тетива,
И на поясе бьется сверкающий меч,
Он, безумный, еще не забыл острова,
Голубые моря несмолкаемых сеч.
Для кого же теперь вы готовите смерть,
Сильный меч и далеко стреляющий лук?
Иль не знаете вы, что разрушена твердь,
Что земля к нам склонилась, союзник и друг?
Все моря целовали мои корабли,
Мы украсили битвою все берега...
Неужели за гранью роскошной земли
И за гранью небес вы узнали врага!
* * *
Мне надо мучиться и мучить,
Твердя безумное «люблю».
О миг, страшися мне наскучить,
Я царь твой, я тебя убью!
О миг, не будь бессильно плоским,
Но опали, сожги меня
И будь великим отголоском
Веками ждущего Огня.
Относительно перемены знаков прошу не стесняться. Н. Г.
* * *
Мой старый друг, мой верный дьявол
Пропел мне песенку одну:
«Всю ночь моряк в пучине плавал,
А на заре пошел ко дну.
Вокруг вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь.
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
Он слышал зов, когда он плавал:
— О, верь мне! Я не обману»...
«Но помни, — молвил умный дьявол, —
Он на заре пошел ко дну».
* * *
Солнце бросило для нас
И для нашего мученья
В яркий час, закатный час
Драгоценные каменья.
Да, мы — дети бытия,
Да, мы солнца не обманем.
Огнезарная змея
Проползла по нашим граням.
Научивши нас любить,
Позабыть, что все мы пленны,
Нам она соткала нить,
Нас связавшую с Вселенной.
Льется ль песня тишины,
Или бурно бьются струи,
Жизнь и смерть — ведь это сны,
Это только поцелуи.
2. В. Я. Брюсову
<Царское село. 8 мая 1906 г.>
Многоуважаемый Валерий Яковлевич!
Недавно вышел тот сборник, о котором Вы меня спрашивали, и я посылаю его Вам вместе с этим письмом. Может быть, Вы напишете о нем рецензию. Составители были бы очень рады.
Посылаю также одно стихотворение: оно уже месяца два дожидалось очереди, чтобы быть напечатанным в «Слове», но так и не дождалось, хотя стихотворения других авторов, присланные в редакцию позднее моего, уже давно напечатаны. В силу всего этого я беру его из «Слова» и посылаю Вам для замены какого-нибудь уже намеченного Вами.
Что же касается присылки новых стихотворений, то мне придется обмануть Вас: я почти ничего не пишу. Я объясняю это отсутствием людей, общенье с которыми дало бы мне новые мысли или чувства. Уже год, как мне не удается ни с кем поговорить так, как мне хотелось бы.
Я пишу это для того, чтобы Вы не отчаялись во мне, видя мою лень, тем более что Ваше участие ко мне — единственный козырь в моей борьбе за собственный талант.
Простите за сбивчивое письмо.
Уважающий Вас Н. Гумилев.
* * *
Там, где похоронен старый маг,
В полумраке мраморной пещеры,
Мы услышим тайный робкий шаг,
Мы с тобой увидим Люцифера.
Подожди, погаснет бледный день,
В мире будет тихо, как во храме.
Люцифер прокрадется, как тень,
С тихими вечерними тенями.
Скрытые, незримые для всех,
Не нарушим нежное молчанье,
Будем слушать серебристый смех
И бессильно-горькое рыданье.
Но когда небесный лунный знак
Побледнеет, шествуя к паденью,
Снова станет трупом старый маг,
Люцифер — блуждающею тенью.
И, взойдя на плиты алтаря,
Мы заглянем в узкое оконце,
Чтобы встретить песнею царя —
Золотисто-огненное солнце.
Н. Гумилев.
Мой адрес: Царское село, угол Средней и Оранжерейной, дом Полубояринова, подъезд со Средней.
3. В. Я. Брюсову
<Царское село. 15 мая 1906 г.>
Уважаемый Валерий Яковлевич!
Спешу ответить на Ваше любезное письмо и дать Вам канву, по которой и т. д.
3-го апреля мне исполнилось двадцать лет, и через две недели
