св. Василия Великого, область живую, имеющую непосредственное отношение к жизни его пасомых. Действительно, «Слово на ростовщиков» дает нам возможность наметить здесь характерные особенности и черты св. Василия Великого как проповедника-обличителя. В Слове, только что нами рассмотренном, мы видим ясные и отчетливые портреты людей живых, портреты, непосредственно взятые из жизни обыденной. Сцена, изображающая обращение ростовщика с ищущим займа, в высшей степени наглядна, живописна и полна драматизма. Изображения душевных состояний бедняка, мучимого страшным привидением заимодавца, вполне художественны. Картины, представленные в слове, носят на себе колорит временных и местных отношений. Таким образом, наглядность, живописность и художественность, современность и народность – таковы проповеднические качества св. Василия Великого, находящиеся в «Слове на ростовщиков» и общие для всех его нравообличительных Слов. Подробнее мы ознакомимся с этими проповедническими свойствами св. Василия Великого при рассмотрении Слов его на разные случаи.
Слова на разные случаи
В ряду проповеднических трудов св. Василия Великого Слова его на разные случаи представляют наибольший интерес для изучения по своему непосредственному отношению к жизни современного проповеднику общества кесарийского. Они дают нам ясное представление о той пастве, которую призван был руководить к жизни вечной и воспитывать по духу Христову св. Василий, обрисовывают нам ее нравственный образ и знакомят с ее особенно выдающимися страстями и пороками. Самая личность великого пастыря-проповедника представляется нам в них с новых сторон, с каких мы не могли его видеть в его истолковательных беседах. Пред нами является уже не просто бесстрастный учитель, спокойно предлагающий с церковной кафедры правила веры и деятельности и раскрывающий глубины Писания, не пророк только, вещающий народу глаголы Божии, каким казался нам св. Василий в своих Беседах на Шестоднев и псалмы. В Словах на разные случаи пред нами выступает проповедник-человек, обладающий всеми человеческими чувствами: он возмущается, негодует, скорбит и радуется. Он имеет самое живое отношение к своей пастве и находится с ней в самой тесной связи. Все малейшие колебания, неровности и перемены, происходящие в нравственной сфере его пасомых, находят живой отклик в сердце проповедника и вызывают его могучее слово, в котором пасомые покорно выслушивают его приговор над собою. В этих Словах мы прочитаем, таким образом, одну из бесчисленных страниц истории борьбы правды и истины, представителем которых является христианский пастырь-проповедник, с ложью и заблуждениями, этими необходимыми атрибутами падшего человечества.
Будучи представителем этой вечной правды, проповедник должен откликаться на все уклонения от нее, происходят ли они в области ума или сердца. Живя одной жизнью со своей паствой, радуясь ее радостями и разделяя с нею ее слезы, он должен приветствовать радостным словом свою паству в дни радости и утешать ее в дни печали; словом, он должен быть чрезвычайно чутким ко всякому биению нравственного пульса своих пасомых и сообразно с этим давать своему слову тот или другой характер, такое или иное направление. Проповедь такого пастыря, естественно, должна будет иметь столь же разнообразное содержание, как разнообразны бывают движения человеческой воли. Доказательством этого послужат для нас подлежащие нашему рассмотрению Слова св. Василия Великого на разные случаи. В них нелегко отыскать одну общую идею, одну связующую нить, вокруг которой можно было бы сгруппировать весьма разнообразное их содержание, а потому и трудно представить цельный их образ, не прибегая к помощи дробления и классификации.
По содержанию своему Слова эти (их двадцать пять) могут быть разделены на три группы: к первой мы отнесем Слова догматические или догматико-полемические, ко второй – Слова похвальные и к третьей – самой обширной – Слова собственно нравственные, или, как прежде мы их называли, нравообличительные.
Всех Слов св. Василия Великого с догматическим содержанием мы имеем четыре: Слово «О том, что Бог не виновник зла»; Слово «О вере»; «На слова в начале бе Слово»; Слово «Против савеллиан, Ария и аномеев». Содержание первого из этих Слов ясно обозначается самым его заглавием. Содержание последних трех Слов составляет рассуждение об Ипостасях Святой Троицы и преимущественно о божестве Сына Божия и Духа Святого.
Слова эти были ответом на живые вопросы, волновавшие в то время не только паству кесарийскую, но и весь тогдашний христианский мир. Учение об Ипостасях Пресвятой Троицы и преимущественно учение о божестве Сына Божия и Духа Святого составляли камень преткновения для многих тогдашних христиан. Особенно арианство, хотя оно уже и было осуждено на Первом Вселенском Соборе, не переставало волновать Церковь. Император Валент покушался ввести ересь во всей подвластной ему империи. Мы видели, какого ревностного и непоколебимого защитника и охранителя чистоты его нашло себе Православие в св. Василии Великом. Все угрозы префекта Модеста, направленные к тому, чтобы страхом заставить мужественного проповедника истины разделить заблуждение императора, кончились ничем. Они оказались только напрасным биением воздуха и не сделали никакого вреда и насилия православию кесарийской паствы. Оградив свою паству от насильственного вторжения арианского заблуждения, св. Василий не оставался безучастным и к интересам целой Вселенской Церкви. Его три книги против Евномия и книга о Святом Духе будут служить всегдашним памятником, с одной стороны, его глубочайшего понимания высочайших истин христианской догматики и, с другой, свидетельством его пастырской заботливости и ревности о чистоте учения Вселенской Церкви. Но кесарийская паства была, конечно, ближайшим и постоянным предметом его пастырских забот и попечений. И она также требовала разрешения своих догматических недоумений. Известно, что в то время страсть к богословским спорам и рассуждениям дошла до крайних пределов. По словам св. Григория Богослова, богословскими вопросами занимались на площадях, на перекрестках, они проникли даже и в женские терема.[875] Григорий Богослов в этом случае имел в виду одну только константинопольскую паству; но в нарисованной им картине мы позволяем себе видеть ясное отражение тогдашнего религиозного состояния всего христианского Востока.
Слова св. Василия Великого дают нам, по крайней мере, полное право утверждать это относительно кесарийской паствы. Она также сильно интересовалась богословскими вопросами и тем требовала отклика на них и со стороны своего пастыря. В Слове «О вере» св. Василий говорит, что решается рассуждать о Боге именно уступая общественному настроению. По его словам, памятовать о Боге – благочестиво, но решаться словом описывать Божественное – дерзко, потому что «и мысль далеко не досязает достоинства предмета, а слово не ясно изображает и то, что представляет мысль». Но он решается говорить о Боге по мере сил своих, потому что, как он сам говорит, «ныне всякий слух отверст к слушанию богословия».[876] Уступая этому общественному настроению, он дает, однако, заметить своим слушателям, что богословствовать могут только весьма
