Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Жена Василия Ивановича, Мария Петровна Шуйская остается в Москве, но ее насильно постригают в монахини. Под именем Елена она поступает в Вознесенский монастырь под присмотр игуменьи Леониды. По иронии судьбы арестовывает опальную царицу муж ее сестры, тоже Марии, Иван Михайлович Воротынский.
После свержения Шуйских власть в стране переходит к группе наиболее знатных бояр, так называемой Семибоярщине. Эти бояре, опасаясь народного гнева, пускают в Кремль большой отряд поляков. Среди семи бояр, захвативших власть в стране, оказывается и князь Воротынский.
Однако вскоре Иван Михайлович ссориться с другими боярами-заговорщиками и переходит на сторону патриарха Гермогена, который шлет письма русскому народу, в которых призывает стоять за православную веру и изгонять поляков из страны. Гермогена поляки за эти письма отправляют в тюрьму.
Иван Андреевич Хворостинин, вернувшийся после изгнания Шуйских из долгой ссылки, подключается к тем политическим силам, которые стояли за самостоятельное развитие русского народа. Он вновь оказывается в гуще событий.
Когда к Москве стали подходить войска нового польского претендента на престол – Лжедмитрия II, игуменья Леонида помогла Ксении Годуновой, на тот момент монахине Ольге, перебраться в Троице-Сергиев монастырь. Бежать дочери Бориса Федоровича в безопасное место поспособствовал отец Иллиодор. Вместе с ними в подмосковном монастыре укрывается Иван Андреевич Хворостинин, над которым нависает угроза ареста поляками.
В Троице-Сергиевом монастыре наши герои проводят вместе почти полтора года. Все это время монастырь выполняет роль важного опорного пункта в системе обороны Московского царства от польских интервентов.
Иван Андреевич сражается на стенах и башнях этой православной обители. Бывшая царица Ирина и Иллиодор подбадривают участников обороны, среди которых были не только стрельцы, но и монахи – выходцы из числа детей боярских, а также крестьяне из столичной округи.
Иллиодор и князь Хворостинин помогают распространять из монастыря письма патриарха Московского и всея Руси Гермогена к русскому народу.
Здесь, в Троице-Сергиевом монастыре Иллиодор написал летопись событий Московского царства. В ней был большой раздел, посвященный опричнине. Описывалась в летописи битва при Молодях, роль в ней отдельных воевод, о том, как был построен и использовался гуляй-город. Были в летописи также рассказы о судьбах многих тысяч русских пленников, которые томились в татарском плену, об их продаже в Кафе туркам, венецианцам и генуэзцам, о притеснениях султаном Селимом II православных в Османской империи и о бедственном положении Свято-Пантелеймонова монастыря на Афоне. Заканчивался труд Иллариона разделом, в котором описывались события из жизни Бориса Годунова и Василия Шуйского, и польской оккупации.
Эту, последнюю часть рукописи потом опубликовал келарь монастыря Авраамий Палицын под названием «Сказание о осаде Троицкаго Сергиева монастыря от поляков и литвы и о бывших потом в России мятежах». Сказанием этим зачитывались русские люди на протяжении следующих двух сотен лет. Раздел же рукописи посвященный истории опричнины и битве при Молодях бесследно пропал. Больше всего в сокрытии правды были заинтересованы остававшиеся у власти бояре, роль которых в событиях тех лет была крайне неприглядна.
Иван Андреевич, воодушевленный примером своего духовного наставника, тоже стал описывать события, свидетелем которых он был. Из-под его пера вышла повесть «Словеса дней, и царей, и святителей московских еже есть в России». Главным действующим лицом этой повести стал патриарх Гермоген, который не поддался угрозам поляков предать его смерти, если не призовет русских ополченцев отойти от Кремля, в котором укрылись оккупанты.
В ответ на эти угрозы поляков Гермоген отвечал:
– Что вы мне угрожает? Боюсь одного Бога. Если вы, литовские люди, пойдете из Московского государства, я благословлю русское ополчение идти от Москвы, если же останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру.
Поляки, так и не сломив дух патриарха, уморили его голодом в темнице.
Повесть князя Ивана Хворостинина о духовном подвиге Гермогена разошлась в рукописных списках по Москве и воодушевила горожан на восстание против поляков не в меньшей степени, чем сами письма патриарха. Первыми в набат ударили прихожане на звоннице храма во имя Илии Пророка, настоятелем которого был когда-то отец Иллиодор.
Верно, под влиянием повести Ивана Андреевича, купец Конон Полесский послал Петра Старого со всеми капиталами в Нижний Новгород продолжать вести торговые дела и служить русскому народу. Вторым воеводой в этом городе служил тогда, знакомый нам по сражению при Молодях дворянин Андрей Семенович Алябьев.
Петр Старый помогает Алябьеву сформировать и профинансировать Первое земское ополчение, которое выступало против поляков вместе с частями Михаила Федоровича Скопнина-Шуйского. В рядах этого ополчения служил и смоленский стрелец Иван Нечаев.
Потом Петр Старый и Андрей Алябьев участвуют в формировании Второго земского ополчения. Они играли в его создании ту же роль, что и купец Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, но не оставили такого глубокого следа в письменной истории отечества.
В 1613 г. Земский собор выбрал нового царя – Михаила Федоровича Романова.
Иван Андреевич Хворостинин возвращается после этого на военную службу и воюет с татарами на южных рубежах отечества.
По итогам военного похода 1618 года царь жалует воеводу за успешную службу «у стола серебряным кубком и шубой в 160 рублей».
Военные успехи князя вызывают зависть у других придворных. Для того чтобы отстранить Ивана Андреевича от царя, придворные интриганы опять обвиняют князя в «еретичестве», в том, что он «пристает к польским и литовским попам и полякам, заводит у себя латинские книги и образа, почитая их наравне с образами греческого письма».
По приказанию царя Михаила Федоровича и его отца патриарха Филарета в доме князя проводят обыск, в ходе которого изымают «литовские образа и книги».
Картину «Битва при Орше» за время нахождения князя в ссылке, украли из его дома поляки и увезли к себе в Варшаву. Поэтому при обыске конфискуют только списки с двух икон, почитаемых православными в Литовском княжестве.
Одной из конфискованных была икона, привезенная князем Ольгердом Гедиминовичем из Херсонеса в XIV веке и известная, как Корсунская Богоматерь. Она первоначально помещалась в православном храме Святой Троицы, а затем была перенесена в часовню над Русской башней. Вслед за переименованием башни в Остробрамскую во время гонений на все православное и русское в Литве, икона стала называться Остробрамской.
Другой была икона Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия – православных литовцев, живших при дворе князя Ольгерда Гедиминовича. Списки с этих икон были сделаны жившим в Литве русским художником, но он уже не владел родным языком и подписал их на польском.
Из книг, хранившихся дома у Ивана Хворостинина, при обыске забрали «Песнь Песней царя Соломона», изданную в Польше Франциском Скориной. Эту книгу евреи запрещали читать тем мужчинам, которые не достигли тридцатилетия. Священники, которым проводившие обыск стрельцы показали эту книгу, запретили ее читать православным вообще. Особо их возмутил VII псалом:
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
