И только тут Тала поняла, на что Гриша намекал в своей завуалированной шутке. Качнулась, когда перед глазами все поплыло, другим ужасным осознанием накрыв: она человека… убила, выходит?!
Почему-то с шага сбилась, споткнувшись на ровной дорожке. Алхимик моментально подхватил, не прекращая контролировать ее состояние. Тут же Света подскочила.
— Золотко, ты как? Что случилось? — напряженно и взволнованно выдохнула подруга, крепко обняв ее.
А Тала сказать ничего не в состоянии! Колотит по новой. И до невыносимой, почти физической, боли Дениса обнять хочет! Нуждается в этом… А оттого ужасней осознание, что нет никакой возможности.
— Пошли внутрь, согреем тебя. Чая попьешь, с тобой сейчас врач поговорит, психолог еще подойдет, чтобы помочь на процедуру настроиться, — поняв, скорее всего, что все совсем не нормально, Света буквально силой завела ее в холл больницы и тут же провела в какую-то отдельную комнату ожидания. Охрана ни на шаг не отступала, со всех сторон окружали ежесекундно.
Здесь уже ждал чай, какие-то конфеты, даже бутерброды, и фрукты почему-то. Очевидно, успели что-то с персоналом обсудить.
— Ты тут за главного, Степа. На тебе весь периметр и больница. С владельцем мы списались, уже решили. Местная охрана мешать не будет. Сейчас еще наши подъедут. Мне надо к Шусту, но… Сам понимаешь, с ее головы и волос упасть не должен, — Гриша остановился на пороге, глубоко затянувшись. — Маловероятно, что сюда полезут. Похоже, про Талу никто и не знал еще толком, хотя вечно такого не утаишь. Вот мы сейчас и должны их махом прихлопнуть, потому как теперь разнюхают точно. А Дэн ранен…
— Серьезно? — Степан, до этого молча слушавший инструкции и кивавший, напрягся, вытянулся весь. Он не курил, но стоял рядом, явно пытаясь вникнуть в ситуацию.
И, по правде сказать, Гриша в этот момент, как никогда, был рад тому, что Степа рванул месяц назад в столицу за той лялькой. Конечно, пришлось потом немного с Филимоновым перетереть, объяснить, что женщина вроде как сама право имеет выбирать себе мужика, и нечего выставлять счета, если тебя из квартиры грубо… туранули, когда пришел предъявлять претензии с наездом. Ну и, типа, они сами тут были немного втянуты, зря на Фила тогда так капитально насели, понятно, что мужик на Свету свои обидки скинуть захотел. А там уже Степа…
Короче, решили и успокоили, замяли конфликт, да и ясно, что Степа свою бабу теперь ни ногой в клуб не пускал, разве что в своей же компании… Хотя Света и не рвалась, как Гриша понял. Девка кардинально изменилась за это время, пусть и не то чтоб часто пересекались, а заметил.
И вот сейчас, рад был Григорий, что Степан так на свою зазнобу запал, с первого взгляда, считай. Надежный и верный, а главное, умный человек, на которого в любом вопросе рассчитывать можно, нынче на вес золота. И он у них есть под рукой, можно сказать.
— Это Шуст, — скривился чуть, раздраженно передернув плечами, вновь дым выдохнул. — Х*ен угадаешь. Он мне даже толком не дал глянуть. Талу же собой закрывал. Хотя Макс больше на себя принял, это спасло, само собой, — сплюнул под ноги, бесясь от самого факта случившегося. — И, Степ, ты того, за ней внимательно пригляди… — кивнул в сторону холла, куда девушки с охраной ушли.
— Да я понимаю, обезопасим со всех сторон, Алхимик, не волнуйся, — серьезно кивнул Степан.
— Нет, Степ, ты не понял. Это она стрелка… пришила, — опять оглянувшись на дверь больницы, добавил тихо. — Ага… — кивнул, когда друг присвистнул. — И думается мне, впервые в жизни. А Тала… — выразительно глянул на прифигевшего Степу. — Короче, готовься и к истерике, если что. Надо бы ее саму разрядить после этого всего. А тут еще и лечение не самое веселое, как я понял. Хреново, что Дэн выше головы занят, конечно, но там нам подменить его вообще не вариант. А здесь… Тоже нелегкая задача у тебя, — затушил сигарету, выдохнул.
Впрочем, у них всех сейчас над головой пресс многотонный. И это только Дэн от таких ситуаций кайфовать привык.
Хотя что-то подсказывало Григорию, что нынче и друг не в восторге… учитывая то, как Шуст над женой своей трясется вечно, а тут ни рядом с ней сейчас не может быть, ни проконтролировать гребанные последствия нападения, из-за которых его чуду ненаглядному стрелять и убить человека пришлось. И это им по фигу, ровно, потому что уже луженые, да и знают правило: или ты, или тебя. И понятно, что не святого к ним отправили зачищать.
Но Тала-то об этом всем не в курсе вовсе. Вот Гриша сейчас и близко себе представить не мог, как другу мозгами вытащить то, что его жена в таком напряге, а он права не имеет ситуацию не закрыть, иначе похлеще разборки начнутся. Еще и с этим ранением, непонятно ж ни фига, правду Степе сказал, с Шустом до конца уверенным быть можешь, только если сам все увидел и пощупал, а так, соврет и не моргнет глазом, подыхая.
— Ладно, погнал я, нет времени. Вещи привезут. Вы тут в осаде, считай так. К ней никого, кроме проверенных, не пускать вообще, — подвел черту и, махнув Степе напоследок, назад к своей машине рванул.
И только перед тем, как в салон нырнуть, на мгновение обернулся, осматривая больницу. Почему-то вспомнилась та злючка-врач. Криво усмехнулся, мысленно отвесил себе подзатыльник, дел невпроворот и без всяких девок, ему есть сейчас, чем грузить мозг.
— Поехали, — отрывисто велел водителю, упав на заднее сиденье. И тут же принялся Дэну звонить.
— Я бы не советовал в данный момент ей давать йод. Пациентка явно на пике стресса, причем категорически не настроена обсуждать, что именно ее из адаптации вывело. Вполне вероятно, что неизбежные негативные моменты лечения проявятся более выражено и ухудшат как эмоциональное, так и физическое состояние, — психотерапевт, с которым Тала неоднократно общалась, стоял за дверью, разговаривая с Бондарчуком в коридоре.
Но через щель было неплохо слышно, хоть они и приглушали разговор.
Прошло пять часов, как Гриша привез ее сюда. Талу успели накормить, убедив, что это поможет, напоить чаем, проконсультировать со всеми, с кем только можно было, казалось… Господи, да уже ранние зимние сумерки начались, а она не могла успокоиться! До сих пор руки дрожали. И что там руки! Ее всю телепало, стоило утро вспомнить!
— Может, имеет смысл ей дать успокаивающее, а после, как немного выдохнет, уже это ваше лекарство? Не хотелось бы затягивать, это неразумно, как я понял, — уточнил Степан, очевидно, прекрасно зная, насколько Шустов настаивал на необходимости лечения, и представляя здесь голос Дениса вроде как.
В палате тихо бубнил телевизор, почти с минимальной громкостью, но и тот не заглушал разговор в коридоре.
Света сидела рядом, зашла в палату, как только вышел психотерапевт. Тала физически напряженный взгляд подруги на себе ощущала. Но и ей она ничего не могла сказать, чтобы объяснить ситуацию…
Или могла? Насколько Степан посвящал Свету в такую сторону их жизни? Она и сама до настоящего утра не думала, что все вот так, настолько… А что Григорий сообщил Степе? Может ли она Свете признаться?..
