Многие драконьи роды, которыми манипулировал Олдос, почуяли его слабину, вспомнили обиды и резко выступили против Мейвитсов. Открещивались от них и те, кто раньше считал себя их закадычными друзьями. Старозаветники, совсем недавно воспевавшие своего благодетеля и мецената, замолчали и прикидывались, что это их не касается. Священникам религии, набирающей силу после долгого забвения, было невыгодно заступаться за убийцу.
Самого Эрона полиция быстро оставила в покое, но без доходов отца, тайных и явных, ему стало нечем платить домашним слугам. Дорогой автомобиль пришлось продать, и теперь Эрон ездил в академию, как и все, на общественном транспорте. Господин Аркин подсуетился и предложил отдельную комнату в общежитии, однако младший Мейвитс надменно объявил, что побираться не хочет. Дом у него пока не отобрали, значит, он будет жить там.
Мы с Мартом пытались объяснить ему, что он зря воротит нос, но Эрон не хотел нас слушать. И я догадывалась почему.
Перестав быть сыном крупной правительственной шишки и превратившись в сына уголовника, Эрон мгновенно растерял влияние, которым так гордился. «Друзья» отныне крайне вяло приглашали его на вечеринки, стайки девушек вокруг него сильно поредели. Эрон и так относился ко всем ним с легким презрением, но, когда ожидания насчет них подтвердились, его это задело. Разумеется, рядом с ним все время были мы с Мартом, но он-то привык к другому. Ему не хотелось показывать бывшим товарищам, что король академии больше ничем их не превосходит.
Его фрустрация сказалась и на учебе. Впервые он без боя уступил Марту первое место на курсе по общему количеству баллов, полученных за сессию. Марту это ни капли не льстило, наоборот, он все сильнее беспокоился за друга и его состояние.
При всем этом Эрон смягчился. Он сдержаннее общался с людьми, меньше язвил и перестал поддевать окружающих. Легкое высокомерие никуда не делось, но теперь с ним было намного приятнее иметь дело. Снял он и свой неизменный обсидиановый крест с изображением дракона. Об изменениях в характере парня говорило уже то, что он помогал нам возиться с Раоэрихом, хотя раньше, судя по рассказам Марта, его в питомник было не загнать даже на учебную практику.
И больше Эрон ни разу не дал повода думать, что он может обманывать меня или Марта, как в ситуации с проникновением в мою комнату под чужой личиной.
В общем, жизнь дала ему знатного пинка. Ничего удивительного, что Эрон после него никак не мог вернуться в колею. Мы вместе с Мартом ломали голову над тем, как этого добиться, вытаскивали его в город, планировали поучаствовать в экспедиции Аркина, но друг оставался безразличен к нашим стараниям.
И все чаще и чаще мы наблюдали за тем, как он смотрит куда-то вдаль пустыми глазами…
- Эрон! – позвал Март.
Тот встрепенулся и мгновенно вернул на лицо скучающе-пренебрежительное выражение.
- О, вижу, ты начинаешь запоминать, как меня зовут. Молодец, молодец.
Март фыркнул.
- Будешь выступать, вернусь к старым привычкам. Подай лучше щетку. У этого балбеса на спине какое-то пятно.
В воздухе перелетела мягкая щеточка для чистки Раоэриха. Воду он не любил, а вот измазываться в грязи – очень даже, поэтому на Марта ложилась самая тяжелая обязанность по приведению дракона в надлежащий вид.
Глядя на то, как малыш возит когтистой лапой по полу, пока ему скребут спину, Эрон нетерпеливо вздохнул.
- Интересно, мы доживем до того момента, когда он сможет нормально разговаривать? Я бы послушал о том, куда делись его родственники. Не может же это быть тот самый Раоэрих, который спрятал племя тарлинов. У него бы силенок не хватило.
- Доживем, – уверенно ответила я. – Но проще будет поехать в Проклятый лес с экспедицией Аркина и выяснить самим. Мы с Мартом уже подписали бумаги, необходимые для участия. А ты?
Эрон помедлил. Ректор позавчера отдал документы всем троим из нас, но, поскольку новый семестр еще не наступил, мы проводили в академии не каждый день и поэтому не успели обсудить этот вопрос.
- Да. Подписал и взял с собой, – он похлопал по сумке, повешенной на спинку стула. – По правде говоря, не уверен, хорошо ли это будет для будущей карьеры…
- Ты обалдел? – вскинулся Март, оторвавшись от чистки Раоэриха, из-за чего тот недовольно заурчал. – Международная экспедиция с видными учеными, а ты в ней единственный портальщик. Ректор у тебя едва в ногах не валялся, чтобы ты принял участие. Если экспедиция что-то раскопает о судьбе истинных драконов или о других измерениях, публикации об этом прокатятся по всему миру. А на фотках будешь и ты. Хорошо поработаешь – за тебя будут драться лучшие университеты и лаборатории планеты.
- Наверное, – Эрон не казался особенно впечатленным открывающимися перспективами. – Ты только поэтому подписал бумаги?
- Ну… Нет, – признал Март.
- Вот и мне больше хочется просто вернуться туда. К первоисточнику, – задумчиво добавил он.
- Эр-рон, – вдруг отчетливо произнес Раоэрих.
Мы стихли, ошеломленно глядя на него. Март отложил щетку.
- Ого…
- Мар-рт! – выдал дракон, снова повергнув нас в шок.
Почти три месяца он не произносил ни слова на человеческом языке, а тут сразу два!
- Ну, миленький, – я склонилась перед ним, заглядывая в большие темные глаза. – А мое имя сможешь назвать?
Дракон молчал, как будто собираясь с силами.
- Р-р-рэ…
Я уже обрадовалась, что дальше будет «р-р-эльза», но вместо этого Раоэрих попытался цапнуть меня за нос.
- Ну блин, – я отскочила, грозя ему пальцем. – Между прочим, это я тебя освободила из «паутины» и не дала поджарить электрическим разрядом. И вот так ты меня благодаришь?
Дракон зевнул, широко раскрыв пасть и продемонстрировав мне все свои зубы. Март рассмеялся.
- Прости, Эльза. Нет в жизни справедливости. Наверное, он не чувствует в тебе драконьей крови, поэтому не воспринимает всерьез.
- Ничего, я еще научу его хорошим манерам, – проворчала я.
В этот миг у входа раздалось скромное кашлянье. Пораженные успехом Раоэриха в произношении имен, мы не заметили, как дверь питомника открылась и внутрь вошла невысокая девушка нашего возраста.
От природы смуглое лицо и слегка вьющиеся смоляные волосы, подстриженные под каре, выдавало в ней жительницу римейского юга. Она была симпатичной, а особенно хороши в ней оказались глаза – огромные, темно-карие, томные и в то же время с затаенной нежностью. Одета была незнакомка довольно дорого, но без претензии – как обычная студентка, в юбку и сапожки. Из кармана зимней куртки торчала карточка гостя. После того как в академии поселился дракон, сюда повалило столько посетителей, что им приходилось записываться на определенное время, а зайти на территорию было нельзя без специального пропуска.
