Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Увидев Кантекора, Савари поморщился. У него была удивительная память на лица, а эту физиономию было трудно забыть.
— Опять вы! — промолвил он с брезгливым недовольством. — Что вам нужно?
Кантекор был замучен нуждой и нетерпением, поэтому он крайне цинично ответил:
— Что мне нужно? Да то, что мне следует: плату за мои труды. Никто не работает даром.
— У вас большой апломб! — возразил Савари.
— Возможно! — нахально ответил Кантекор, окончательно закусивший удила. — Но я раскрыл великую государственную тайну, я действовал на благо империи, а в награду меня же, честного человека, посадили на две недели под арест, лишили трубки и кормили какой-то собачьей похлебкой. Конечно, потом меня выпустили. Еще бы! Ведь не гноить же меня в карцере! Вы удрали к императору, пришлось ждать, и как ждать! Я чуть не околевал с голоду, я ночевал под мостами, нередко протягивал руку за подаянием… Я, старый солдат! Но вы теперь вернулись и знаете мои заслуги. Оплатите же их!
— Вы негодяй! — отпарировал Савари. — Солдат, добровольно занимающийся шпионством, — это уже само по себе нечистоплотно… Но вы даже и шпион-то плохой, потому что, будь вы способным к делу, Фуше не выгнал бы вас со службы. Вы готовы на самые скверные делишки, но и те не умели хорошо выполнить. Вы бесталанны и ни на что не способны. Случай помог вам набрести на верный след, а вы употребили целых два года на то, чтобы гоняться за своей добычей… Не отрицаю, что в конце концов вы загнали ее к нам, предали ее в наши руки, и, следовательно, вы вправе получить свою мзду. Сколько вы хотите?
Кантекор вначале было выпрямился, как змея под башмаком наступившего прохожего, но финал заставил его смягчиться и принять кроткий, приниженный облик.
— Ваша светлость, я хочу получить сто тысяч франков. Такую сумму получил выдавший Пишегрю, а моя дичь будет почище.
— Сто тысяч франков! Это все?..
— Ну, если император пожелает наградить меня еще и крестом, то я не откажусь и от него. Дело стоит того.
— Да он совсем ошалел! — воскликнул взбешенный Савари. — Сто тысяч франков да еще крест! Чем же тогда награждать героев-победителей?
— А уж это их дело.
— Вот, получай за свое предательство и в придачу выражение моего искреннего презрения и глубокого отвращения.
С этими словами Савари быстро раскрыл железный шкаф, достал две связанные пачки кредиток, схватил каминные щипцы, зажал ими обе пачки кредиток и таким образом передал их Кантекору.
Последний был оскорблен и в то же время восхищен.
— Ну а теперь пошел вон! Убирайся вон из Парижа! Сегодня же, иначе я тебя выдам Фуше… Ну, живо! Чтоб и духом твоим здесь больше не пахло, мерзавец!
Выйдя в коридор, Кантекор поспешил пересчитать свои богатства. Вначале ему показалось, что он получил несметные сокровища, но оказалось всего двадцать тысяч франков.
— Двадцать тысяч! — разочарованно протянул он. — Да меня прямо ограбили!.. Ну что же поделаешь!.. — вздохнул он.
Но, выйдя на улицу и пораздумав, он несколько успокоился: он мог теперь и есть и пить, что он и поспешил исполнить безотлагательно. Наевшись до отвала и хорошо выпив, он вспомнил строжайший наказ Савари покинуть в тот же день Париж, иначе Фуше… Он вздрогнул. О, с Фуше плохие шутки! Выйдя за городскую заставу, Кантекор передохнул с облегчением. Он решил вернуться в свои родные края, в Коррез, где, может быть, еще был жив его отец или, по крайней мере, его наследники. Со своими деньгами он наверняка встретит радушный прием, поможет поднять и улучшить их постоялый двор и кончит свою жизнь, окруженный всеобщим почетом и уважением.
Эта мысль нежила Кантекора. Он заранее предвкушал наслаждение своей будущей обеспеченной жизнью, мечтал о женитьбе… Ему было тридцать два года; теперь, со средствами, он мог выбирать, за него любая пойдет. Потом его мысли перескочили к его сестре Бастьенне; он решил разыскать ее и увести с собой, чтобы и она могла попользоваться результатами его удачи.
Он отправился в Компьен, посетил арену своих прежних деяний: гостиницу «Золотой колокол», замки Депли и д’Этиоль, но снова почувствовал прилив горечи и еще раз проклял неблагодарность высших. Потом он прошел до Ретонда и остановился в харчевне «Великий монарх». Но тут его ожидало разочарование: Бастьенна сбежала оттуда в один прекрасный день вместе с унтер-офицером, стрелком, прибывшим на побывку. Кантекор с негодованием вычеркнул эту сестру из своего сердца и стал думать о другой сестре, оставшейся в родной семье, о Барбаре.
Кантекор шел не торопясь и дошел до своих родных краев в начале октября. По дороге он экипировался с ног до головы: купил себе новое платье, часы с цепочкой и три массивных перстня, украсившие собой его пальцы. На деревенский взгляд он должен был произвести впечатление богатого барина.
Наконец в один октябрьский серенький день он дошел до своей деревни и остановился за околицей, любуясь знакомыми местами. Его сердце заранее предвкушало эффект его появления, и он заранее был бесконечно горд. Кантекор остановился и стал смотреть на близкие сердцу предметы. Все оставалось таким же, каким было и в его детстве: та же нищета, та же бесплодная земля, прикрытая теперь первым снежным налетом. Он почувствовал прилив гордости от сознания своей удачи. Значит, он не глуп, если сумел выбиться и приобрести целый капитал!
В конце тропинки показался какой-то человек. Он с трудом двигался против сильного, порывистого ветра, шел сгорбившись, еле прикрытый каким-то рубищем, и имел какой-то жалкий, забитый вид.
Он окинул взглядом Кантекора, как казалось ему, заблудившегося путника, закутанного в теплую, хорошую шубу, и вдруг вздрогнул.
Кантекор тоже пристально, по профессиональной привычке, взглянул на него и воскликнул:
— Э, Журдан! Ты не узнаешь меня?
Человек остановился. Он был страшно удивлен и, вглядевшись, промолвил:
— Нет, не узнаю, я никогда не встречал вас.
— Вот и ошибаешься: мы с тобой не раз ловили вместе окуньков в те времена, когда еще существовали короли. Я Жером Кантекор. Вспомнил теперь?
— Жером? Господи Иисусе! Вот так чудо! Да уж видно, что необходимо идти в Париж, чтобы так измениться! Никогда бы и не подумал!.. Ты совсем превратился в барина!
— Говорят! — хвастливо отозвался сыщик, крайне польщенный таким лестным отзывом. — Ну а скажи, пожалуйста, как наши? Живы ли?
— Все живы и все налицо, кроме Бастьенны. Сидят себе на том же месте… все то же… Старик только постарел, а молодежь подросла и созрела, но все точно так же, как раньше, изнывают от труда и голода.
— Ну, теперь они поправятся. Я кстати вернулся. А ты как?
— Э… что и говорить!.. Одно слово — плохо. Такая неудача! Да и вся-то деревня словно проклята: всем не везет, все из сил выбиваются…
— Надейся, а когда будет свободная минутка, так загляни в харчевню распить бутылочку-другую. Я угощу тебя.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
