— Молчи, — бросил ему Амхал.
— Он рассказал мне, как убил Миру. Ни в его словах, ни в глазах не было ни капли раскаяния.
— Молчи! — закричал Амхал.
И тогда рука юноши сама, словно и не принадлежав ему, вонзила кинжал в горло короля, а затем рывком выдернула клинок обратно. Из раны хлынула горячая и такая сладостная кровь. Тело Неора чуть дернулось, а потом замертво повисло на его руках. Кровь продолжала сочиться из раны под неистовые вопли подданных короля и отчаянные крики его дочери. На лице Амхала застыла улыбка блаженства. Он сделал выбор. Все кончено.
Юноша скинул на землю мертвое тело, метнув на окружившую его толпу один-единственный полный безумия и отчаяния взгляд. Он начал читать заклинание, и в его руках появился серебристый шар. Амхала со всех сторон окружили солдаты с оружием в руках, но юноша не испытывал страха. Продолжая улыбаться, он с готовностью ждал, когда из его рук заструится сила, способная громить все и вся в едином очистительном жертвоприношении.
Потом он увидел Адхару с огромными от страха и жалости, полными слез глазами; разбегавшиеся в ужасе солдаты сбили ее с ног.
Что-то екнуло в его сердце: он замер в нерешительности от далекого скорбного крика.
Шар уменьшился, и Амхал выпустил его из своих рук.
Вспыхнул яркий луч света. У стоявших поблизости людей не было шансов: свет поглотил их тела.
Амхал вскочил на виверну.
— Почему ты медлил? — спросил его Сан.
— Летим, — вместо ответа произнес юноша.
Адхара видела этот ослепительный свет. Она еще раз выкрикнула имя Амхала в отчаянной попытке привлечь юношу к себе. Потом все кругом погрузилось во тьму. Когда глаза девушки снова стали различать предметы, она заметила обугленные тела шести или семи солдат. Другие израненные или просто остолбеневшие люди лежали на земле, закрыв глаза руками. И посреди этого кошмара лежало невредимое тело Неора. Его глаза были закрыты, словно он просто спал; из огромной зияющей раны неспешно и лениво вытекала кровь.
Амина бросилась к отцу и крепко вцепилась в него.
Адхара вспомнила свою первую встречу с Неором, его обходительные манеры, его чувствительность и ум. На глазах девушки выступили слезы.
Затем Адхара услышала неторопливое пульсирующее хлопанье крыльев. Девушка резко обернулась: виверна улетала прочь. Тогда Адхара вскочила и бросилась бежать.
Это еще не конец.
34 ПРАВДА
Приземлились они недалеко от центра Нового Энавара. Виверна опустила голову, и ее наездники спешились.
— Ты в своем уме? — спросил своего спутника Амхал. Ему больше неведомы были чувства. Обдумывая произошедшее, он уже ничего не ощущал. Все его жесты стали механическими и были продиктованы лишь необходимостью. Его грудь переполняла лишь неудовлетворенная ярость: он слишком мало пролил крови.
— Это надежное место, — ответил Сан. — А главное, мы найдем здесь то, что нам нужно. Если ты успел заметить, я ранен, — добавил он, указывая на большой порез в боку.
Амхал больше ничего не спрашивал.
Они остановились перед деревянной дверью. На каменном архитраве был выгравирован незнакомый Амхалу символ. Чувствовался запах гари. Путники зашли в помещение. Внутри царила полная разруха: обгоревшие стены, на полу — расколотые горшки, разбитые вдребезги склянки и опаленные останки тел.
— Твоих рук дело? — спросил Амхал.
Сан усмехнулся:
— Как только я прибыл в Новый Энавар, я первым делом отправился именно сюда. Это не было частью приказа, но сделать это было весьма полезно. Как бы то ни было, но я испытывал крайнюю необходимость в этом. Я уверен, что ты поймешь меня.
Да, Амхал все понимал.
Они прошли по уничтоженным огнем комнатам, а потом остановились в одном из помещений, где в шкафах еще сохранилось несколько целых пузырьков.
— Я знал, что что-то еще осталось, — заметил Сан. Понюхав травы, он взял в руки один сосуд и показал его содержимое Амхалу. — Узнаешь?
Юноша вдохнул аромат и покачал головой.
— Мне нужно обучить тебя еще кое-чему в искусстве врачевания. Эта трава обладает дезинфицирующим действием и подходит для резаных ран. Тем не менее думаю, что ты немного разбираешься в лечебной магии.
Амхал согласно кивнул.
— В таком случае я попросил бы тебя помочь мне.
Он с трудом стянул с себя кожаный камзол и рубашку, что была под ним. Посмотрев на рану, он понял, что, хотя порез и был довольно глубоким, никакой опасности для жизни он не представлял.
— Когда ты будешь готов… — обратился он к Амхалу.
Юноша немедля принялся за дело.
Некоторое время они сидели в полной тишине посреди царившей кругом разрухи.
Потом Амхал сказал:
— Я хочу, чтобы ты все мне объяснил. Я хочу знать правду.
Сан рассмеялся:
— Совсем недавно Неор тоже спрашивал у меня правду.
Глаза юноши засверкали.
Сан перестал смеяться.
— Ты же убил его. Как ты можешь знать, была ему известна правда или нет.
Амхал промолчал.
— Я хочу знать, кто я и почему я такой. И что мне нужно делать.
— Ты обо всем узнаешь, — спокойно ответил ему Сан. — Пришла пора обо всем тебе рассказать.
Ни один мускул не дрогнул на лице Амхала.
А потом за их спинами послышался какой-то звук.
Адхара отчаянно гналась за ними. Обратив свой взор на небо, она следила за полетом виверны, летевшей слишком быстро и слишком далеко, чтобы не потерять ее из виду. Девушка спотыкалась, падала и снова вставала. Когда животное вместе со своими наездниками скрылось из вида, Адхара стала наугад бродить по городу, пытаясь догадаться, куда они направились.
Она даже не осознавала весь ужас произошедшего. Девушка знала только, что все кончено. Амхал убил Неора, и теперь ему нет дороги назад. Если его поймают, то непременно казнят, а если ему и удастся бежать, то все равно ничего уже не изменить.
Однако навязчивая идея спасти юношу не покидала Адхару. Она с отчаянной решимостью продолжала думать об этом, словно в его спасении и заключалась ее миссия, навечно отпечатанная в сознании, единственный смысл, ради которого она проснулась на лугу и дожила до этого момента.
Охваченная отчаянием, она блуждала по городу, переходя с одной стороны улицы на другую, теряясь в подворотнях, пока от неожиданно возникшего у нее ощущения не почувствовала комок в горле.
Она остановилась посреди улицы, словно невидимая сила удерживала ее, не давая идти дальше.
Девушка медленно повернула голову. Прямо перед собой она увидела вход с высеченным на его архитраве символом. Каменная кладка почернела от пожара; наполовину обугленная деревянная дверь висела только на одной петле.
