– Ты серьезно?
– Конечно серьезно. Сделай это, перешагни через себя. Иначе будешь жалеть.
На этом я повесила трубку и решила еще немножко поспать.
Амрита заехала за мной и повезла в дом своих родителей. Одета она была в длинную золотистую тунику поверх тонких черных шаровар. Легкий макияж, красная губная помада. Просто красавица.
– Я могла бы взять такси. Мне неудобно, что вы возите меня в такой вечер, когда вы, возможно, встретите своего будущего мужа, – пошутила я.
Амрита покачала головой.
– Если вы не знаете, куда ехать, таксисты обберут вас до нитки.
И мы снова поехали через этот чертов Мумбаи. Еще один беглый взгляд на павильон ужасов. В какой-то момент мы остановились на светофоре и я услышала громкий стук в окно. Обернувшись, я увидела совсем юную девочку, которая билась головой о стекло, чтобы привлечь мое внимание. Ей было не больше семи, и она держала на руках младенца. Освободив одну руку, девочка начала раз за разом показывать на свои губы. Я посмотрела на Амриту; мой рот сам по себе жалобно приоткрылся, в глазах стояли слезы. Амрита даже не вздрогнула. Просто поехала дальше.
После нескольких секунд молчания я попыталась сформулировать вопрос, чтобы как-то объяснить для себя происходящее.
– Эти дети ходят в школу?
Амрита неопределенно качнула головой.
– Некоторые ходят, но большинство – нет. Эти люди в основном мусульмане, и они не верят в образование. Они хотят, чтобы их дети побыстрее начали работать.
– Вы имеете в виду продавать арахис на улицах? – немного саркастическим тоном спросила я.
Я и вправду не могла ничего понять.
Амрита кивнула:
– Да, вроде того.
Остаток пути мы проделали в молчании.
Мы подъехали к многоэтажному дому, очень высокому и настолько сиявшему чистотой, что казалось, будто его построили и покрасили за день до этого. Миновав теннисный корт и открытый бассейн, мы остановились у парадного входа. В фойе нас встретил швейцар в униформе.
Родители Амриты встретили меня у дверей и пригласили войти. Мама Амриты, миссис Рамани, была одета в традиционное бело-голубое сари поверх трикотажной блузки с длинными рукавами. На мистере Рамани были простые брюки и рубашка, застегнутая на все пуговицы. В гостиной сидели три пожилые женщины и один мужчина, тоже пожилой. Когда мне их представили, оказалось, что это были бабушка Амриты, ее дядя и две тети. Меня пригласили присесть на диван рядом с бабушкой, а мать Амриты принесла мне стакан воды. В такой ситуации мне меньше всего хотелось кого-то здесь обидеть; поэтому я сделала большой глоток и поставила стакан на столик рядом с собой.
Амрита тоже села, и все они начали разговаривать на хинди; судя по их жестикуляции, я догадалась, что одна из тетей отпускает Амрите комплименты по поводу того, как она выглядит. Затем ненадолго взял слово отец, и все слушали его очень внимательно.
– Он рассказывает нам о мужчине, с которым я встречусь сначала. Он инженер на государственной службе, его работа как-то связана с газо-и нефтепроводами. Наши гороскопы очень хорошо сочетаются, и у него нет никаких возражений по поводу того, что я работаю.
– И еще – возраст. Ему не нужна очень молодая жена, – добавил отец.
Все одобрительно закивали головами.
– Два года он жил в Штатах. Он очень современный, – сообщил отец Амриты лично мне.
Находясь здесь, среди них, я чувствовала себя ужасно неловко. И понятия не имела о том, где мне нужно находиться, когда приедет потенциальный жених и его родственники.
– Может быть, мне выйти из дома или подождать в другой комнате?..
Мать Амриты взглянула на своего мужа, и он задумался. Воспользовавшись паузой, я быстро сказала:
– Знаете, когда приедет семья потенциального жениха, я пойду подышать свежим воздухом. Чтобы не мешать вам в таком личном деле.
Отец с матерью переглянулись, и он одобрительно кивнул.
– Пока мы будем говорить, вы с Амритой можете побыть в соседней комнате.
В дверь позвонили, и мать Амриты пошла открывать. Амрита нервно помахала мне рукой, давая понять, что пора уходить, и мы с ней, словно две застенчивые школьницы, прошмыгнули в соседнюю спальню.
Там мы сели по-турецки на ее кровати и принялись ждать.
– О чем они там говорят? – спросила я.
– Наши родители должны понравиться друг другу. Это очень важно. И те, и другие должны быть уверены в том, что жених и невеста из хороших семей.
– А что вкладывается в понятие «хорошая семья»?
– Ну, во-первых, эти люди из касты браминов, как и мы, а это уже много значит.
– Неужели кастовая система до сих пор играет столь важную роль?
– Ну, она уже не так важна, как раньше, но в вопросах брака это обязательно учитывается.
– Правда? – недоверчиво спросила я; мне казалось, что все это давно кануло в прошлое.
– В определенном смысле – да. Из моей касты, браминов, всегда происходили священники и учителя – интеллектуалы. Есть еще крестьяне. Есть рабочие. Это похоже на ситуацию в вашей стране: «синие и белые воротнички»; но тут это проистекает из многовековой традиции, и у нас каждой группе даны свои названия.
– А кто такие неприкасаемые? Это те, кого мы видели на улице?
– Да.
– Выходит, они родились нищими, в нищете и умрут, без какой-либо надежды продвинуться выше?
Амрита снова непонятно качнула головой.
– Правительство начинает им помогать, но они знают только такую жизнь.
Мне не хотелось вступать с ней в политические дискуссии в то время, когда она находилась за кулисами в ожидании важного свидания, однако все же это была тема, которую мне нелегко было понять. Амрита почувствовала мое несогласие.
– Вы, туристы, приезжаете в Мумбаи, видите проявления крайней бедности и фотографируете их. Потом уезжаете домой и думаете, что видели Мумбаи. Но Мумбаи, как и вся Индия, – это не только нищета. – В ее голосе прозвучал вызов, и я подумала, что нужно сменить тему.
– Хорошо, а о чем еще говорят между собой семьи?
– Они хотят узнать, хорошая ли работа у отца семейства, насколько ответственны его братья и сестры, где они работают. В основном, конечно, интересуются тем, насколько все они образованны. Это очень важно.
Через час в дверь спальни постучали и вошла миссис Рамани.
– Теперь ты можешь с ним познакомиться, – сказала она с робкой улыбкой. – Семья у него очень милая.
Амрита взглянула на меня, слегка пожала плечами – мол, была не была – и направилась к выходу. Я продолжала сидеть на ее кровати, оставшейся еще с тех пор, как Амрита была ребенком. У меня не было сил. Несколько минут я просто тупо смотрела в стену перед собой. Я уже начала понемногу отключаться, когда дверь вновь открылась и вошла миссис Рамани.
