забыл!
— Про наше время мы и без книг все знаем, — заметила Эри, уворачиваясь от торчащей ветки сирени, до которой, видимо, не добрался садовник.
— Я не про последние года два. И даже не про десять. А про наш век. Или про конец прошлого. Одно-два поколения, понимаешь?
Они выбрались из сада и очутились на заднем дворе, засаженном вишнями, сливами и курчавыми яблонями. Со стороны ограды доносились обрывки разговоров стражников.
— Вечером я послал слугу в Вэллскую библиотеку, — сказал Курт. — Она тут не очень большая, но мне редкости и не нужны. Я попросил книжки про сам Вэллс. История города, все такое.
Брат остановился у стены и огляделся, убедившись, что их никто не видит. Со всех сторон их надежно укрывали деревья.
— Я особо не надеялся ни на что. Но все-таки нашел. А утром отыскал вот это.
Курт присел на корточки и показал пальцем на позеленевший от старости кирпич у основания особянка. Эри удивленно изогнула бровь, но все-таки пристроилась рядом.
Кирпич отличался от собратьев лишь одной деталью — крупно отпечатанной на нем цифрой.
— 788, — прочитала княжна. — И что это?
— Это год, разумеетсяя, — ответил Курт. — Когда построили всю эту красоту. Я читал, что такие кирпичи всегда закладывают в постройки, но всегда их легко отыскать. Но нам повезло.
— Это здорово, Курт. Но я все равно ничего не поняла.
— Сейчас поймешь. Особняк построили в 788 году. А в книге по истории Вэллса я узнал, что один великий князь все-таки приезжал сюда и даже, по слухам, отстроил рядом с городом дом. Такое сложно утаить, знаешь ли! Тут ведь кирпичная мануфактура, наверняка оттуда кирпичи везли, если поискать, то можем один и с клеймом фабрики найти, но это...
— Ку-у-у-рт! — не выдержала Эри. — Давай по сути, а?
— Хорошо.
Курт поднялся на ноги, зачем-то отряхнул коленки, хотя земли ими и не касался. Выдержал драматическую паузу.
— Так вот. Великий князь приезжал в Вэллс и задержвался здесь надолго один-единственный раз в истории. Он же и построил этот дом. Правда, за год до приезда. Он... Это наш дед, Эри. Бертрам Форастин. Он был здесь 43 года назад. В тот же год, когда случилось Ненастье.
Курт вздохнул, быстрым движением поправил челку и задумчиво добавил:
— И я не знаю, что теперь со всем этим делать.
Глава 13. Море огней
Кровь мощными толчками билась в барабанные перепонки, грудь вздымалась с частотой поршня. Киан позабыл обо всем на свете, сейчас только одно занимало все его внимание — погнутый засов на двери карцера. Засов, который выгибался дугой после каждого нового удара изнутри.
Княжич уже не задумывался о том, насколько его хватит. Он думал, что же будет после того, как засов падет. И ЧТО выйдет с той стороны.
От страха все мыщцы словно парализовало. Киан стучал зубами и не мог отвести взгляд от прямоугольника давно не крашеной двери. Ему бы встать и бежать за помощью, но тело не слушалось, а мозг как будто опустили в чан с сонным зельем — нервы атрофировались, нелепые мысли ползли со скоростью улитки.
Лампа валялась у ящиков по левую руку, перекатываясь с боку на бок от ударов из карцера. Свет в истерике метался по трюму, гоняя испуганные тени.
БАХ!
От дверного косяка отлетели щепки. Засов держался из последних сил, а в карцере кто-то громко застонал.
Этот стон и оживил Киана. Оцепенение спало, он снова почувствовал собственные руки и ноги.
Надо бежать! Звать народ! Пока еще не...
Вскочив одним рывком, княжич метнулся было к лестнице, но споткнулся в темноте и больно растянулся на досках. Взыв сквозь зубы, он вернулся назад, подобрал скачущую лампу (и как только не разбил и не спалил весь корабль к дэвовой матери?) и уже повернулся к выходу, как страшный треск раздался за его спиной. Засов с тяжелым стуком грохнулся на пол — эту битву он проиграл.
Киан замер. Он до дрожи боялся оборачиваться, но удержаться не смог. Оставлять это за спиной и даже не знать, как оно выглядлит — казалось куда хуже.
Рука сунулась к кобуре, схватила рукоять пистолета. Хорошо, что он по привычке нацепил пояс, когда собрался в свой ночной поход за пойлом, иначе... Об этом лучше не думать.
Медленно развернувшись, он выставил перед собой взведенный пистолет и вытянул вперед руку с лампой, ожидая увидеть что угодно, хоть Шриала собственной персоной.
Но к этому он все-таки оказался не готов.
Дверь карцера с жалобным скрипом покачивалась на петлях, перекосившись от мощных ударов. А в темном проеме застыла до боли знакомая фигура.
Шоллок стоял, опустив руки вдоль тела и наклонив голову на бок. Его смоляные волосы спутались, в них набилась гнилая солома. Мутные глаза смотрели в пол, лицо напоминало серую восковую маску: линия безкровных губ неестественно изогнута, обнажая зубы в зловещей полуухмлыке. Изо рта капрала лезла вязкая зеленоватая масса.
А в горле торчал кусок обломанной стрелы.
Киан понял, что его мутит: не то от страха, не то от невыносимого смрада, тянущего из карцера. Рука с пистолетом вспотела, княжич перехватил рукоять поудобнее.
— Ганс? — хрипло выдавил он, сам не понимая — зачем. — Г-ганс?
Шоллок молчал. Он еле видимо покачивался вперед и назад, но больше не шевельнул ни одним мускулом. Киан заметил порванную в клочья ткань мундира на плече капрала — похоже, именно им он и бился в дверь.
«Что делать? Стрелять или нет? А вдруг... Он живой?»
— Ганс! — уже громче бросил Киан и тут же пожалел, что открыл рот.
Голова Шоллока дернулась, шея с хрустом повернулась — Ганс вскинул подбородок и уставился мертвыми зрачками на бывшего командира. Слизь срывалась с его губ и шлепалась на грудь и пол крупными комками.
Киан сглотнул, сражаясь с тошнотой.
Надо бежать к своим. Что бы это ни было... Но это не Ганс. Уже не Ганс.
Княжич шагнул назад, не сводя с Шоллока дуло пистолета. Тот не шелохнулся, а все так же бессмысленно глядел на него в упор. Позади него во мраке карцера заворочались тени.
«Дэвы меня побери! Там и остальные, что ли? Шриал с ними, надо валить».
Ганс словно услышал его мысли. Откинувшись назад, точно набирая амплитуду, он вдруг резко рванул вперед,
