вернулись в отель и по пьяни заделали ребенка. Мы решили высчитать, когда Перл прошла тест на беременность и акушер обозначил дату родов. Мы оба были невероятно взволнованны. Ребенок! Ни хрена себе!!! Я понимал, что всегда хотел стать отцом и всегда представлял себе этот момент. Реальность была гораздо ярче и лучше, чем то, что я себе воображал. Мы с Перл, как и наши семьи, были в экстазе.
Несколько месяцев спустя мой батя собирался отпраздновать в Лас-Вегасе семидесятый день рождения, и мы решили сделать ему сюрприз – провести свадебную церемонию прямо в разгар его вечеринки. Никто не знал, что мы задумали. Отец был там с женой Реей, моими братьями Джейсоном и Шоном, женой Джейсона Тиной, нашим другом Брайаном Посейном и его женой Мелани, которые по счастливой случайности оказались в это время в Вегасе.
Я пригласил и маму, но она была во Флориде. Я дожидался момента пригласить ее, потому что свадьба была под строжайшим секретом, и совсем не хотелось, чтобы отец узнал раньше времени. Никто ничего не подозревал. Когда я наконец сказал ей, она решила, что не сможет перенести поездку, поэтому она не приехала, но ничего страшного. Я не злился на нее за это, и она была счастлива за меня. У ее первенца появится ребенок. О чем еще может мечтать еврейская мама?
Мы с Перл распланировали всю логистику, получили разрешение, договорились с церковью, вписавшись в планы отца ко дню рождения. Батя достал билеты на шоу Цирка Дю Солей «Любовь Битлз». Все собирались пойти на представление, а потом поужинать. Перл сказала отцу, что лимузин заедет за нами после шоу и отвезет в ресторан, поэтому не придется связываться с такси.
Все сели в лимузин, набитый шампанским. Мы ехали все дальше и дальше. Все думали, что мы едем в «Космополитан»[78]. Никто даже не обратил внимания, что мы долго едем, потому что все выпивали и обсуждали шоу. И тут я увидел часовню и улыбнулся…
Лимузин завернул на парковку, и тут моя мачеха сказала: «Куда это мы едем… О боже!» Они поняли, что мы провернули, и это было охуенно. Отец был очень счастлив. Нас поженил двойник Элвиса, а потом мы вернулись в лимузин и поехали ужинать. Лучше всего жениться именно так, чем месяцами что-то планировать и приглашать несколько сотен гостей. Я уверен, если бы мы так поступили, получилась бы охуительная вечеринка, но так было гораздо круче.
Когда мы с Перл вернулись в Лос-Анджелес, пришло время готовиться к появлению ребенка. Нам был нужен новый дом, потому что в том доме, который мы арендовали, не было отопления. Стояла обычная дровяная печь, которая обогревала весь дом, а в комнатах – электрические камины, но мы ждали ребенка и знали, что нужно подготовиться. Кроме того, я постоянно гонял на гастроли с The Damned Things. Я начал очень рано возвращаться домой с этих туров, чтобы максимум времени провести с беременной Перл.
Вскоре мы получили результаты УЗИ, и это было реально круто. Домой мы привезли полсотни снимков и видеосъемку нашего ребенка. Врач Перл просто помешался на этом, но снимки лишний раз подтверждали, что с ребенком все в порядке и нам не о чем переживать. Но ведь все равно переживаешь. Наверное, это основная задача родителя – переживать. Мама только этим и занималась. А ведь Ревель еще даже не родился.
В целом роды прошли легко. Но как бы «легко» и «гладко» все ни проходило, выносить малыша непросто. Мужчина может испытывать стресс, когда его жена переносит беременность, но для женщины уровень стресса вообще несоизмерим. Мы, мужчины, никогда этого не узнаем.
Я безумно рад, что у меня родился сын, потому что ничего лучше в моей жизни еще не случалось, но малыш появился на свет, когда я был по горло занят группой. Anthrax отыграли семь первых концертов «Большой четверки» в 2010 году, начиная с 16 июня в Варшаве, Польша, и заканчивая Стамбулом, Турция, 27 июня. При таком успехе ребята из Metallica запланировали еще семь шоу «Большой четверки», все в Европе, и два концерта в Штатах – 23 апреля в Индио, Калифорния, в Empire Polo Club, и 14 сентября на «Янки-стэдиум» (об этом чуть позже).
Перл должна была родить в июне, и в этом была дилемма. За всю историю группы я не пропустил ни одного концерта Anthrax. Даже больной гриппом или находясь в бреду от усталости или солнечного удара, я всегда выходил на сцену. До этого самого момента единственный концерт, который мы отменили, должен был пройти в Дюссельдорфе, Германия, в конце 1980-х, но Чарли чувствовал себя слишком хреново. Я даже не сомневался, что буду рядом с Перл, когда родится Ревель, и придется пропустить кое-какие концерты «Большой четверки». И ничто бы не заставило меня изменить это решение. Бесспорно, это был мой главный приоритет. Но сама идея не играть эти концерты была довольно дикой. Я всем четко дал понять: когда родится Ревель, мне придется взять три месяца отпуска, и никто не возразил. В то же время мы не знали, что делать.
Первым, о ком я подумал в качестве замены, был Андреас Киссер из Sepultura. Ну, честно говоря, первым был Джеймс Хэтфилд, но мечтать не вредно. Поэтому Андреас подходил как никто другой. Я знаю его целую вечность. Он потрясающий ритм-гитарист и отлично понимает агрессию музыки. А еще он известен и у него свой стиль. Это тоже важно. Раз я не мог присутствовать лично, то хотел убедиться, что тот, кто будет выступать вместо меня, будет известен в кругах тяжелой музыки и публика с радостью его примет. Андреас – настоящая, мать его, икона. Этого чувака знают все металлюги и уважают во всем мире. Это был не хрен с горы, с которым мы никогда раньше не тусили. Мы не раз выступали с Sepultura и давно котируем этих ребят.
Мы отправили Андреасу все, что требовалось выучить. Раз в неделю я писал ему на мыло и спрашивал: «Здорово, мне записать видео, чтобы показать, как играть риффы?» И он всегда писал в ответ: «Не, все в порядке. Я сам». Он никогда не просил помощи, да она ему и не требовалась. Мне нравилась его уверенность, но я все равно нервничал, ничего не мог с собой поделать, потому что вместо меня на сцене должен выступать кто-то другой.
В этих условиях роды Перл прошли быстро и нормально, учитывая, что это ее первый ребенок. Ее лечащий врач доктор Пол Крейн в начале 1970-х открыл родильное отделение в Сидарс-Синай в Лос-Анджелесе, поэтому она была в лучших руках и в лучшей больнице. О ней так хорошо заботились,
