можно небрежно спросил он, и тут же, увидев, что она нахмурилась, смягчившись, добавил, — позволь узнать?
Кристина пыталась не сбиться, хотя Роберто и поддерживал, и вел в танце, она все же споткнулась один раз. Ей совершенно не хотелось оправдываться перед ним, но и давать ему еще один повод для сомнения было глупо. И так слишком много недоговорок, обид.
— Мы обсуждали дела, — выдохнула она, и предупреждая его новый вопрос, добавила, — просто рабочие дела, — его недоверчивый вид, и жесткость объятия, говорили сами за себя. Он жаждал обладать ею, и всем своим видом стремился показать, что она принадлежит ему. Любой, кто сейчас бы увидел их, понял, что их связывают нечто большее. Как же хорошо она его знала, он не изменился за эти годы. Хотя, ну почему она сама себе противоречит: то изменился, то нет. Разозлившись и на него, и на себя, она сказала, — перестань вести себя как ревнивый муж.
Роберто остановился, поддержал Кристину, которая чуть не упала из-за это. Момент был упущен. Танец так и не закончен. Мужчина властно взял ее за руку и повел к столику, за которым сидел Энрике, он пил вино и поверх бокала наблюдал за ними. Про себя отметил, что те поссорились в танце, хотя все так романтично начиналось. Он невольно стал свидетелем этой сцены. О, Паула тоже здесь, и ей совершенно не понравилось все это. А еще вчера они разговаривали о будущем. Какое оно теперь это будущее? Одно Энрике понял, что Кристина тоже неравнодушна к Роберто. Но разве возможно такое всего лишь за те несколько дней, что они виделись?
Паула, стоявшая у другого столика, увидела наконец-то Энрике. Поняв, куда направляется Роберто с Кристиной, она поспешила к ним.
— Роберто, хватит злиться, — одернула его Кристина. — Перестать вести себя как мальчишка.
— Мальчишка, — Роберто резко остановился? — Когда-то я себя так вел, — он выпустил ее руку из своей, — но спасибо, попались хорошие учителя, — он поклонился. — Благодарю за танец.
Это и услышал Энрике, приподняв бровь от удивления. Слишком интимно, слишком открыто они вели себя друг с другом. Создавалось впечатление, что они знакомы друг с другом уже давно. Он чуть склонил голову, пытаясь понять, уловить то, что витало в воздухе между ними, но никак удавалось ухватить.
Роберто не стал помогать Кристине сесть за стол, он лишь сурово взглянул на Энрике, кивнул ему и развернулся, наткнувшись на Паулу.
Даниэль сделал шаг, чтобы подойти к матери, но Виктория тронула его за плечо, взяла за руку.
— Даниэль, прошу тебя, уйдем, — она практически повторила слова своего отца. — Ты же видишь, они здесь не одни, — она с грустью отметила, что отец не меняется, у него очередная любовница, при чем довольно молодая. — Папа просто танцевал, он здесь не Кристиной, посмотри.
Карлос и Сабрина молча наблюдали. Оба не вмешивались в разговор. Карлос испытывал смешанные чувства: с одной стороны ему было приятно видеть Кристину, когда та улыбалась, но с другой стороны — кому она улыбалась, с кем танцевала. Он никогда не видел ее такой. Он не понимал.
Сабрина почувствовала тоску. Она видела, как Кристина смотрела на Роберто. А ведь она ни разу так не смотрела на отца, от этого становилось больно и неприятно. Осознавая, что отца не вернуть, Брине хотелось плакать, но понимая, что ее мама живой человек, что она еще может стать счастливой, желала этого всем сердцем.
Она подошла к Даниэлю с другой стороны, прижалась к нему.
— Бри? — Даниэль был растерян.
— Оставь, Дани, — со слезами в голосе проговорила девушка. — Оставь их. Они сами разберутся. Ты же видишь, они не одни, пойдем.
Вдвоем с Викторией они вывели Даниэля на улицу. Лишь у двери Виктория и Карлос оглянулись.
Паула размахнулась и со всей силы влепила пощечину Роберто, у того даже зазвенело в ушах. Кристина охнула, закрыв рот рукой. Энрике встал.
Виктория покачала головой, жалея отца. Ему нигде нет покоя. Почему он постоянно связывается не с тем женщинами? Карлос опешил. Такие страсти. Он никогда не видел, чтобы Роберто изменял Паломе, только был наслышан об этом, но сейчас стал свидетелем этой неприятной сцены. Потянув Викторию за руки, они вышли на улицу.
Сабрина и Даниэль стояли рядом, потерянные, они никак не могли понять, что им делать с тем, что увидели.
— Бри, как же так?
— Даниэль, я не знаю. Папа, он… Мама…
Даниэль обнял Сабрину. Виктория с Карлосом не знали, как им быть. Слова утешения, навряд ли сейчас будут услышаны. Да и события вчерашнего дня еще были так свежи в памяти.
— Знаешь, я, конечно, мог предполагать, что мама, когда-нибудь…, — он замолчал, потом продолжил, — ну что у нее кто-нибудь появится кто-то, но так быстро и кто… Не понимаю.
— Все непросто. Мама страдала, они с отцом не жили как, ну ты же понимаешь меня. Они скорее были друг другу хорошими друзьями, теперь это становится очевидным. Мне больно от этого, но виновата не мама, не отец. Виноваты те, кто разрушил их жизнь, встав между ними.
Даниэль и Сабрины обнимали друг друга. Осознавая происходящую реальность, которая просачивалась из прошлого, становилась явью. Настоящим, таким жестоким, непонятным.
— Давайте не будем делать поспешных выводов, — предложил Карлос. — Мы ничего не знаем.
— Мы не знаем, но видим, — отозвался Даниэль, сказать, что он злился, нет, он чувствовал опустошенность. Вроде бы все начало налаживаться, и опять Роберто с мамой рушили все.
— Мы не должны осуждать, — тихо начала Виктория. — Ваши родители страдали. Мои тоже страдают. Они тоже не живут вместе, просто в одном доме.
Даниэль вскинул голову.
— Ты предлагаешь, чтобы я позволил твоему отцу сделать из моей мамы очередную его пассию?
— Нет, — Виктория покачала головой, — она не очередная, — ее глаза наполнились слезами, — не очередная, — она опустила голову.
Даниэль подошел к ней.
— О чем ты говоришь? — он приподнял ее лицо.
— Мне кажется, что отец впервые в жизни увлечен, и просто не знает, что с этим делать.
— Что? Он что-то тебе говорил?
— Подождите, — Карлос пытался вмешаться в разговор. — Так не может быть. Роберто женат. О чем вы?
— Это не мешало ему на протяжении стольких лет развлекаться с другими женщинами, — Даниэль махнул рукой.
— Не ругайтесь, — Брина положила руку на плечо Карлоса. — Еще ничего не ясно. А мы уже всем распределили роли. Давайте успокоимся. Пойдем куда-нибудь в тихое место и поговорим спокойно.
— Я считаю, что нам пока нечего обсуждать, — Виктория обняла Даниэля. — Действительно нечего. Мы ничего не знаем, мы делаем выводы из
