Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
— Ну да, сейчас вы повторите эту слезливую историю о том, как она не хотела ничего видеть и слышать… Ох, простите… — смешался стажер, почувствовав, что перегнул палку. Почесал оттопыренное ухо и все-таки решился продолжить одолевавшую его в последние дни мысль: — О, конечно, она несчастная женщина. Но из-за ее молчания погибло столько людей!
— Я не оправдываю ее. Не мне кого-то судить. Она сделала свой выбор… Хотя, возможно, совсем напротив, если бы не она, то жертв было бы гораздо больше.
— То есть?
— То есть она, как могла, сражалась с чудовищем, живущем в ее муже. И возможно, лишь благодаря ее усилиям это чудовище не выбралось на охоту лишний раз…
Стажер упрямо покачал головой.
— Расскажите это родным тех людей, что так и не дошли до дома… Почему она молчала? Может и не зря они призывают судей назначить и ей такую же суровую кару, как ее мужу, И мне не жаль ее.
— Вот, может, поэтому она и молчала… — утомленно произнес Робьяр, глядя на просвет наполненный вином бокал. Густая жидкость переливалась рубиновыми всполохами. — Никому ее не жаль. Возможно, справедливо…
— Жалость — не тот предмет, к которому уместно употреблять категорию «справедливо» и «несправедливо», — заметил доктор Бумбен, также расслабленно щурясь на свою кружку. — Жалость иррациональна по определению. И чем больше людей поддаются этому чувству, тем меньше в мире разумного… и жестокого, — добавил он вполголоса.
Робьяр поставил бокал на распластанную на столе газету. И глаза невольно заскользили по выделенным особым шрифтом строчкам на первой полосе: «Охотничий сезон сыщиков завершен. Теперь город объявляет свою собственную охоту?»
«По мнению жителей города, вся семья душителя должна быть изгнана в кратчайшие сроки…», «…на нашей улице нет места гнезду ядовитых пауков!.. — говорят в один голос соседи», «…и отродье поганого монстра нужно изолировать! Никто не знает, что вырастет из гнилого семени, и во что превратится ребенок, когда станет взрослым…», «…наши дети не могут учиться спокойно, если рядом с ними в школе будет находиться отвратительная дочка этого убийцы — письмо такого содержания принесли родители школьников, где учится дочь душителя»
Робьяр вспомнил блеклую, хрупкую, как росший в тени цветок, девочку, молча и выжидательно смотревшую на него. И россыпь разноцветных бумажных зверей на каминной полке — слепых, но при этом обладающих странно живым взором. Таким же внимательным и грустным, как и у их создательницы.
Печальный синий бумажный пес все еще дремал в его бумажнике.
Потом Робьяр поднялся, отхлебнув напоследок из стакана и мельком пожалев, что вместо вина там не травяное молоко его квартирной хозяйки.
Пора в дорогу.
Люди и нелюди под сводом камней. Где-то в Городе…
— Думаю, все готово. У нас есть еще несколько недель, чтобы закончить некоторые приготовления и начать воплощение в жизнь наших замыслов. Обращаю внимание — только начать…
— Боюсь, как бы обстоятельства не поторопили вас всех, — отозвался лениво Маляр. — Вы же знаете, что творится в Городе. — Вот чует мое сердце, что скоро все пойдет вскачь…
— Мы пытаемся спустить пар, где это только возможно.
— Разумеется, и именно по этой причине допустили утечку информации о темном драконе.
— Это не наша вина.
— А отчего наши уважаемые коллеги помалкивают по этому поводу? Как ни крути, речь идет о драконе!
— Это не дракон, — угрюмо отозвался Невидимка. — Это неизвестно что. То, что вы сами породили.
— Теперь не отвертитесь, — хмыкнул Маляр.
— После возвращения вы стали слишком нетерпеливы.
— Я видел то, что уже происходит в других городах. Мне бы не хотелось увидеть это здесь. Только в десяти кратном увеличении и в сопровождении свежего запаха крови и гари… Вы не забыли, что это за город? Здесь всегда все начинается и кончается…
— Горожане — это наименьшая из наших сегодняшних проблем. Хуже то, что некоторые из наших бывших… м-м, друзей уже проведали, как далеко нам удалось зайти. Вам доводилось слышать, какие ползут слухи? Мол, зреет заговор в результате которого погибнет весь мир… Это все пока цветочки. Пока мало кто в это верит, но одна-две грамотно проведенные акции, да еще на базе тех сведений, которые проклятым крысам удалось увести у нас и…
— Если вы станете долго раскачиваться, то так оно и будет. Чего вы ждете? Мы нашу часть миссии выполнили.
— По-вашему, это так просто — взять и принять такое решение? У нас тысячи тысяч людей. У нас сотни Птенцов. И у нас несметное множество полукровок… Вы подумали, что произойдет, если все изменится?
— Это ваши проблемы. Вы наплодили себе подобных, вот и думайте, как с ними разбираться.
— Мы думаем.
— Не могу не напомнить вам, что все ваши планы ничего не стоят ровно до тех пор, пока не обнаружен Ключ. Ваш кандидат был проведен по Пути. И что у вас есть?
— То же, что и у вас. Они что-то нашли. Жаль только, что пока никто, даже они сами, не знают, что именно…
— А я вот все же не понимаю, — вмешался Маляр, нетерпеливо меривший шагами комнату и прислушивавшийся к разговору. — Не понимаю, как можно изменить весь мир одним поворотом Ключа?
— На самом деле, речь идет всего лишь о символе и потому так трудно отыскать его. Видите ли, тот гений, что однажды развел или свел чужие миры создал свою систему перехода, которую… как бы это попроще сказать, ужал до минимума и заключил в некую оболочку. Это может быть что угодно, любой предмет… Это может быть вообще не предмет, а нечто невещественное. Ключ — это символ. Наш мир позволяет заключать нереальное в реальную оболочку. Принцип перехода овеществлен в Ключе. Понимаете?
— Не совсем. Но общую идею уловил.
— Это было придумано в расчете на будущие поколения. Они хотели однажды вернуться назад, на родину. Но понимая, что сам создатель системы не вечен, да и ученики его могут не дожить до нужного времени, было принято такое решение. Чтобы однажды, даже не владеющий никакой особенной информацией, человек мог запустить условный механизм с помощью всего лишь одного действия. С помощью некоего поворота Ключа…
— Вот от таких условностей и рождается путаница.
— От таких условностей рождаются легенды, которые потом сохраняют нужное на много поколений вперед. А уж от сообразительности этих потомков зависит все остальное.
— Не могу сказать, что нам с последним повезло.
… — Вы доверяете ему? — тихо спросил Маляр.
— Невидимке? — Кольценосец поднял на собеседника воспаленные глаза. — Да, как самому себе.
— А себе вы доверяете?
— Забавно, — без тени улыбки констатировал Кольценосец, прижимая пальцы к векам. — Впрочем, ты прав. Зачастую доверять даже себе у меня нет причин… Но разве у нас есть выбор?.. А Невидимка… Однажды, много лет назад, я мечтал убить его. Он был величайшим. Думаю, ты помнишь его под именем Таргора Черного…
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
