«Надо вернуть моду на чтение»
Треть населения России, судя по статистике, сегодня не читает книг. Для нас это обидные цифры, но такова общемировая ситуация. Главная беда в том, что ушла мода на чтение. В советский период была государственная программа, которая с 20-х годов буквально навязывала обществу чтение как стиль жизни. Потом это превратилось в необходимость, в признак хорошего тона, в моду, наконец. В 90-е годы новая власть в основном «шестерила» перед Западом и «распиливала» между своими то, что осталось от советской эпохи. Какая уж тут системная пропаганда чтения! С центральных каналов телевидения совсем исчезли программы, связанные с чтением и писательской деятельностью. Кстати, на встрече с Путиным литераторы поднимали этот вопрос. Премьер обещал поддержать нас, поспособствовать возвращению литературы на ТВ. Однако пока ничего не происходит. Впрочем, это дело нескорое. Быстро только Александр Цекало «печет» свои шоу да «Машина времени» скрипит ржавыми рычагами на госторжествах, как прежде это делал хор имени Пятницкого. Прежде, во времена моей молодости, прочитанная интересная книга, например, в студенческой среде была предметом хвастовства, признаком превосходства над товарищами, как сейчас, скажем, модель навороченного телефона. Увы, эта мода ушла.
Точнее, ее ушли. Ведь чтение – это определенное интеллектуальное усилие. И человека следует убедить в том, что усилие надо совершить, что такое усилие ему необходимо. К здоровому образу жизни, к посещению тренажерных залов нас всячески побуждают? Как это ты не ходишь в тренажерный зал? Лох, что ли? А то, что человек ничего не читает, кроме того, что необходимо по работе, это вроде никого не удивляет. А раньше было наоборот. Не ходишь в секцию легкой атлетики? Ну и ладно. А вот то, что ты не читаешь, – это черт знает что такое! Стыдно людям показаться.
Школа не виновата
Раньше часто сетовали, что именно школьная программа по литературе отбивает у школьника вкус к серьезному чтению. Доля правды в этом была. Но сегодня количество часов, отведенных на изучение литературы, настолько ничтожно, что упрекать школу в чем-либо язык не поворачивается. Об этом писатели хором жаловались Путину во время известной встречи – и тоже получили поддержку. Я, как бывший учитель русского языка и литературы, слежу за тем, что происходит со школьной программой, да и «Литературная газета» часто пишет об этом. Если у большевиков талантливым, крупным считался тот литератор, кто боролся с царизмом, то с 90-х годов талантливыми стали объявлять всех, кто конфликтовал с советской властью, от нее пострадал или эмигрировал. Но разве, скажем, Довлатов, умерший в Америке, значительнее Катаева, скончавшегося в СССР и оказавшего огромное влияние на современную прозу? Однако первый везде, а второй уже почти нигде. Нынче Бродского насаждают в школе, как картошку при Екатерине Великой, объявляют его ровней Пушкину. Это смешно! Да, он крупный поэт, ровня Рейну, Мориц, Сосноре, Кушнеру, но, конечно же, не Пушкину. Нобелевская премия, скажете? Но почему-то Шолохова та же Нобелевская премия не спасает от параноидальных обвинений в плагиате, которые не прекратились даже после обнаружения рукописи «Тихого Дона» и проникли уже в школьный курс. Есть и отрадные явления: в программу вошли писатели, прежде туда не допускавшиеся по идеологическим соображениям: Набоков, Цветаева, Булгаков, Платонов… Но «советские классики» – остались классиками. Так, революцию и гражданскую войну, по-моему, лучше по-прежнему изучать по Маяковскому и «Разгрому» Фадеева, а не по «Лейтенанту Шмидту» и «Доктору Живаго» Пастернака: слишком много бахромы. И вкус к чтению, безусловно, должна прививать школа. Возможностей для этого теперь у учителей больше, а вот часов гораздо меньше…