Участие в процессе требовало присутствия Сэлинджера в Нью-Йорке и дачи показаний в суде, что могло, как надеялся ответчик, заставить писателя отказаться от своего иска. Тем не менее ю октября Сэлинджер со своим адвокатом Маршей Пол прибыл в офис юридической фирмы «Саттерли Стивенс», расположенной на Манхэттене в Хелмсли билдинг, чтобы занять место за большим столом напротив Иэна Хэмилтона и юриста издательства «Рэндом хаус» Роберта Кэллаги.
В свои шестьдесят семь лет Сэлинджер выглядел прекрасно. Он был изысканно одет, а в его манерах, как позднее писал Роберт Кэллаги, сквозил истинный аристократизм. Но внутренне он был подавлен. Его руки, спрятанные под столом, непроизвольно дрожали, так что его адвокату пришлось крепко сжимать их на протяжении всей процедуры.
Кэллаги засыпал писателя вопросами, пытаясь запутать его. Как обычно, Сэлинджер отвечал неохотно, иногда в свойственном ему саркастически-юмористическом тоне, однако Кэллаги на шутки не реагировал. Он бил своими вопросами в одну точку. Сколько экземпляров «Над пропастью во ржи» было продано в этом году? Более четырехсот тысяч. Каков ежегодный доход писателя? Приблизительно сто тысяч долларов. Продолжал ли он писать после 1965 года? Да. Было ли что-либо из написанного опубликовано за прошедшие двадцать лет? Нет.
Затем Кэллаги предъявил одно из писем Сэлинджера, использованных Хэмилтоном в своей книге. Узнает ли Сэлинджер письмо? Кому оно написано? Когда оно написано? Может ли он объяснить его содержание? Какие строки в нем самые важные? И каждому из предъявляемых писем — а их было около ста — сопутствовала такая же серия вопросов. И эта чудовищная пытка продолжалась шесть тягостных часов.
Хэмилтон выиграл дело в Окружном суде, однако Сэлинджер подал кассационную жалобу. Двадцать девятого января 1987 года Апелляционный суд Соединенных Штатов после вторичного рассмотрения дела аннулировал решение Окружного суда и вынес решение в пользу Сэлинджера. Суд постановил, что Хэмилтон имеет право рассуждать о содержании и настроении сэлинджеровских писем, однако обязан убрать все цитаты, как прямые, так и приведенные в пересказе, в случае, если книга будет когда-либо напечатана.
Издательство «Рэндом хаус» попыталось оспорить решение Апелляционного суда. Дело передали в Верховный суд Соединенных Штатов, который отказался заново рассматривать его по существу, утвердив решение, вынесенное в пользу Сэлинджера. До сегодняшнего дня дело «Сэлинджер против «Рэндом хаус» считается основополагающим в области авторского права и является обязательным для изучения во всех американских юридических учебных заведениях. Однако, по правде говоря, Сэлинджер, обратившись в суд, только навредил себе. В 1987 году Хэмилтон все-таки выпустил очередную версию биографии Сэлинджера, лишь слегка изменив ее по сравнению со вторым вариантом гранок. Он дал рукописи новое название — «В поисках Дж. Д. Сэлинджера» и присовокупил к ней историю судебного процесса. В конечном итоге биография не только не изменилась по существу, но и преисполнилась язвительностью по отношению к своему герою. Даже «Нью-Йорк тайме» заметила, что «Для мистера Сэлинджера было бы гораздо полезнее, если бы его письма цитировались, а не комментировались так издевательски».
Процесс освещался на первых полосах газет. Он лишь разжег интерес к книге «В поисках Дж. Д. Сэлинджера». На вопрос, кто станет героем его следующей книги, Иэн Хэмилтон ответил, что еще точно не знает, однако «твердо уверен, что им не будет человек, со смерти которого не прошло по крайней мере ста лет».
Ни угрозами привлечения к судебной ответственности, ни другими способами Сэлинджер не умерил всеобщего любопытства к своей жизни в отрыве от мира. Он не только не был забыт, но, напротив, стал самой знаменитой во всей Америке непубличной фигурой. Он превратился в живую легенду, причем не благодаря своему творчеству, а благодаря своей сути, вернее — укоренившемуся в сознании людей представлению о ней. Сэлинджеру удалось не допустить эксплуатации своих героев и своей молодости, однако миф, создававшийся вокруг его взрослой затворнической жизни, был ему неподвластен. О писателе распространялись самые невероятные слухи, для которых его молчание создавало самую благодатную почву.
Не желая смириться с уходом Сэлинджера, многие из его поклонников искали сэлинджеровские интонации в произведениях других писателей в надежде, что он печатается под псевдонимом. В 1976 году еженедельная газета «Сохо уикли ньюс» поместила статью, где утверждалось, что писатель Томас Пинчон на самом деле — Сэлинджер. Это превратилось в общее убеждение. Первая публикация Пинчона появилась в «Нью-Йорк тайме мэгэзин» в 1965 году, в том же году, когда Сэлинджер прекратил печататься. Подобно Сэлинджеру, Пинчон не был человеком публичным и особенно не любил, чтобы его фотографировали. В 1973 году он опубликовал блестящий многоголосый роман «Радуга земного притяжения», один из голосов в котором удивительно напомнил поклонникам Сэлинджера голос их кумира. Даже после того, как Пинчон несколько раз появлялся на публике, доказывая, что он не Сэлинджер, а «Сохо уикли» извинилась за то, что столь многих ввела в заблуждение, поклонники Сэлинджера с трудом отказались от своей иллюзии. Когда издательство «Литтл, Браун энд компани» в 1991 году изменило дизайн сэлинджеровских изданий, поместив на белом фоне обложки радугу, теория «Пинчон — Сэлинджер» вновь обрела силу.
Иногда вымыслом обрастали реальные факты. Когда товарищ Сэлинджера по военной службе Джон Кинан уходил в 1982 году в отставку, Сэлинджер посетил его прощальный обед. Почти немедленно в газетах написали, что в произнесенной там речи Сэлинджер объявил о завершении романа про Вторую мировую войну. Кто пустил такую утку, неизвестно. Хотя Сэлинджер, наверное, и обратился к Кинану с приветственным словом, вряд ли бы он стал пользоваться подобным случаем, чтобы сделать заявление, касающееся исключительно его собственной карьеры.
Пожалуй, самая интригующая и порождавшая больше всего легенд загадка — это произведения, написанные Сэлинджером «в стол». Не было никаких оснований сомневаться, что работа после 1965 года не прекращалась и под спудом лежат кипы новых сочинений. Однако писатель всегда творил втайне. Сочинительство было его сокровенной молитвой. Даже когда он публиковался, никто не видел рукописей, над которыми он работал. Сэлинджер никогда не упоминал за обеденным столом ни своих произведений, ни героев, не обсуждал ни с семьей, ни с друзьями никаких сюжетов. Его собственная дочь не имела понятия о том, чем занимается отец, пока не пошла в школу и не узнала от учителей (которых это весьма позабавило), что ее отец — знаменитый писатель. Для Пегги это была новость. И многие отцовские произведения попали ей в руки, только когда она выросла. Вместо того чтобы прочесть «Солдата во Франции» и «Шестнадцатый день Хэпворта 1924 года» в кабинете собственного отца, она заказывала их в библиотеке Конгресса. И именно потому, что мало кто, если вообще кто-то, мог видеть поздние произведения Сэлинджера, слухи о них продолжали плодиться. Большинство версий сходилось в том, что рукописями забит огромный подвал или, как вариант, большая комната; один из домыслов был таков: они закопаны где-то на территории земельного участка. Фантазеры-оптимисты утверждали, что автор присвоил своим сокровищам разные категории: «незавершенное», «ждущее редактуры» и «готовое к печати».
