В восемь часов утра 25 января у Кутепова побывал с докладом его ближайший помощник полковник А. А. Зайцов. Беседа продолжалась два часа, на 27-е Кутепов назначил Зайцову два доклада, и тот ушел от генерала в убеждении, что Кутепов «был совершенно спокоен и полон веры в будущее»[610]. Позже Кутепова навестили издатель журнала РОВС «Часовой» В. В. Орехов и редактор журнала Е. В. Тарусский. Им генерал сказал:
— Мне стало известно, что на Обще-Воинский союз, в частности, на его председателя, в самом ближайшем будущем будут предприняты отчаянные нападения заграничного ГПУ. Будут пущены все средства. Как известно, в средствах большевики не разбираются, и среди этих средств главную роль будет играть провокация. Мы должны быть готовы к этому натиску… Напишите об этом, предупредите военное зарубежье. В такие минуты, как никогда, нужны выдержка, спокойствие, дисциплина и связь со своими ближайшими начальниками.
Это был последний приказ, который Кутепов отдал в своей жизни.
В тот же день Кутеповы навестили в парижском предместье Бельвю генерала М. И. Репьева, поздравили его жену Татьяну Васильевну с Татьяниным днем. Кутепов разговорился со своим помощником М. А. Критским на тему крестьянского движения в СССР, утверждал, что ему не хватает «крепкого руководящего ядра», спросил у Критского, поедет ли он с ним в Россию руководить крестьянским сопротивлением.
— Да, конечно, — без колебаний согласился Критский.
— Завтра с женой я поеду искать дачу на лето, а в понедельник мы с вами подробно обсудим это. Наметьте план в общих чертах, — попросил генерал.
Закончил день Кутепов на собрании Объединения офицеров лейб-гвардии Гренадерского полка. Домой его довез таксист Фортунато — русский офицер, из закрепленной за генералом бригады таксистов-галлиполийцев, в которой числилось 33 человека (они бесплатно возили Кутепова по Парижу и одновременно были его телохранителями). Поблагодарив водителя, Кутепов отменил присылку машины на завтра.
В 10.30 26 января 1930 года Александр Павлович вышел из дома и направился в часовню Союза галлиполийцев на улице Мадемуазель, 81, где должна была пройти панихида по умершему год назад генералу А. В. Каульбарсу. Но в часовне Кутепов не появился. Через некоторое время соратники по РОВС подняли тревогу, семья вызвала полицию, начались поиски. Вскоре стало понятно, что генерал бесследно исчез. 28 января первые публикации о происшедшем разместила русская эмигрантская пресса, 29-го — французская. В статьях утверждалось, что Кутепов похищен агентами советских спецслужб. А уже 30 января журналист газеты «Эко де Пари» Жан Деляж нашел свидетеля, которым оказался Огюст Стеймец, уборщик клиники — тот видел похищение Кутепова. Мало-помалу начала складываться картина произошедшего, которая выглядела примерно так.
До часовни от квартиры Кутепова было 20 минут ходу, но генерал вышел из дому на 40 минут раньше, так как накануне получил некую записку с просьбой о встрече. От кого именно — неизвестно, версий существует множество (например, в фильме «Легенды госбезопасности. Яков Серебрянский», вышедшем в 2016 году, авторство этой записки бездоказательно приписано П. П. Дьяконову). После того как Кутепов вышел на угол улицы де Севр и бульвара Монпарнас, он некоторое время стоял на остановке трамвая, видимо, ожидая того, с кем должен был встретиться. Затем он направился по бульвару Инвалидов, свернул на улицу Удино и вышел на угол улицы Русселе с ее противоположного конца. Что именно заставило генерала обойти свой квартал по кругу — в точности неясно. Возможно, некие «доброжелатели» подсказали ему, что на него подготовлено покушение, лучше не рисковать и вернуться домой.
На углу улиц Удино и Русселе генерал увидел два легковых автомобиля — серо-зеленую «Альфа-Ромео» с номером 4097 AD 3 F и красное такси «Рено». Рядом с машинами стояли двое высоких мужчин лет 40–45, оба в желтых пальто, и человек в форме французского полицейского (на самом деле полицейского поста на этом месте не было, но, как показали свидетели, «постовой» стоял там каждое воскресенье уже на протяжении пяти недель). За несколько минут до прихода Кутепова к «полицейскому» подошла женщина в бежевом пальто и что-то сказала.
Когда Кутепов свернул с улицы Удино на улицу Русселе, незнакомцы подошли к нему, схватили за руки и после короткой схватки силой втолкнули в «Альфа-Ромео», в которую тут же сел и полицейский. По другой версии, никакой схватки не было: незнакомцы представились полицейскими и предложили проехать в префектуру по важному вопросу. Неважно понимавший и говоривший по-французски генерал не стал вступать в препирательства и, не подозревая ничего плохого, спокойно уселся в автомобиль. Обе машины сорвались с места, выехали на улицу Удино и помчались по направлению к бульвару Инвалидов. Некоторое время Кутепов думал, что недоразумение разъяснится (ведь в машине ехал полицейский в форме), но когда автомобиль миновал префектуру полиции, генерал понял, что он в ловушке, и оказал похитителям яростное сопротивление. Те вступили в схватку и накинули на рот Кутепова платок, пропитанный хлороформом. Несколько парижан стали свидетелями этой борьбы. Так, когда в 11.10 на мосту Альма машины попали в затор и выскочивший из «Альфа-Ромео» полицейский стал энергично прокладывать им дорогу, свидетельница по фамилии Флотт увидела, что в машине сидит бородатый мужчина «с закрытыми глазами и лицом цвета воска, а его рот был прикрыт платком»[611]. В ответ на вопрос, что с пассажиром, полицейский ответил, что это жертва дорожного происшествия, которую везут в больницу, а пока дают эфир для обезболивания. Та же сцена повторилась спустя пять минут: другой свидетель увидел, как один из сидевших в машине людей снял с лица бородатого человека тряпку и передал ее полицейскому, который смочил ее из бутылки и снова положил на лицо пассажира. Свидетель спросил, в чем дело, и полицейский на чистом французском пояснил, что это жертва аварии на площади Эколь Милитэр, ему перебило обе ноги и ему дают эфир, чтобы облегчить страдания.
Дальнейшие события могли развиваться по двум сценариям. Поскольку к единому мнению историки не пришли, приведем здесь обе версии в максимально реконструированном виде.
Версия первая. Усыпленного хлороформом Кутепова вывезли из Парижа в северном направлении. Между 16 и 17 часами машины выехали на нормандское побережье в районе курортного городка Кабур. Из первого автомобиля вышел высокий мужчина с военной выправкой, затем второй, постарше, и полицейский; из второй машины — коренастый молодой человек с запачканным лицом и молодая брюнетка в бежевом пальто. Совместно они достали из первой машины «тело мужчины, одетого в темный костюм, вся верхняя часть которого, включая голову, завернута в шаль или одеяло коричневого цвета»[612]. Женщина и полицейский уехали, а мужчины погрузили тело в спрятанную в бухте моторную лодку, сели туда сами и направились к горизонту, где виднелся силуэт парохода (как выяснилось позже — советского «Спартака», который 25 января вышел из Гавра, 27-го был в Антверпене, а затем ушел в Ленинград). По другой версии той же сцены, в лодку сели трое мужчин и женщина в бежевом пальто, а лжеполицейский и оба водителя уехали.
