Да, все-таки возраст берет свое… Еще лет десять назад он, возможно, бы мог составить этой Кате достойную партию, но сейчас… Пора на заслуженный отдых. Надо будет в чикаро походить в спортивный зал, подобрать щадящую диету и заняться дыхательными упражнениями. А то ведь так ненароком можно и «разыграть в коробку», или «двинуть коня», как говорят русские. Интересно все-таки, откуда такое выражение? Может быть, его придумал оппозиционный шахматный чемпион Каспаров?
Она ему что-то подсунула: может быть, виагру или циалис. Конечно, чтобы себя ублажить в первую очередь. Но так ведь можно угробить клиента! Ох, эти русские женщины, которые зачем-то коня на скаку остановят! Все эти Настасьи Филипповны, Грушеньки, Сонечки Мармеладовы… Нет, хватит, пора возвращаться к милым, скромным, застенчивым японкам. Они по крайней мере так не буйствуют – только тихонько повизгивают в подушку…
В иллюминаторе, затейливо оформленном барочной рамкой из кипарисового багета, мирно плескалось Японское море. Губернаторская яхта «Юнона», рассекая лазурную гладь со скоростью двадцать пять узлов в час, уверенно приближалась к северной оконечности острова Хонсю. Часы показывали десять утра. Значит, до порта Аомори минимум полдня ходу. «Можно еще поспать», – пронеслось в замутненном сознании Миямы, и он снова рухнул на подушку. В этот момент в дверь каюты постучали.
Мияма не пошевелился. Стук становился все громче, все настойчивей. К нему присоединилась певучая мелодия дверного звонка. Девушка Катя, проснувшись от шума, удивленно хлопала ресницами. Мияма нажал кнопку у изголовья, и на экране над дверью отобразилась картинка с камеры внешнего наблюдения. В коридоре стоял капитан, жестами показывая, что ему срочно необходимо сообщить важную информацию. Мысленно выругавшись цензурным японским словом «тикусё» и задавшись риторическим вопросом, почему нельзя было воспользоваться телефонной связью, профессор сполз с кровати, накинул махровый белый халат и пошел открывать.
Щелкнул замок – и в то же мгновенье дверь, словно отпущенная пружина, резко распахнулась внутрь, отбросив Мияму на середину каюты. Он даже не успел спросить, что происходит, когда вслед за капитаном в помещение вломились четверо дюжих матросов в стильных униформах от Кардена. Двое немедленно подхватили хозяина каюты под руки и надели на него наручники. Еще двое бесцеремонно вытащили голую девушку Катю из постели и в таком виде поместили рядом с японцем. Капитан все это время стоял в стороне, сохраняя ледяное спокойствие.
– Я протестую! – опомнившись наконец, прошептал Мияма, обращаясь к капитану. – Вас, господа, наверное, посылал генерал Симомура? Но ведь я же все восполнил! По секрету!
Он хочет, чтобы я все-таки харакири? Но почему?! Я же никому не скажу! Нет, я не могу. Так нельзя! У меня даже отсутствует инструмент. Я же не могу резать живот ножницей!
От волнения Мияма, сам того не заметив, перешел на японский:
– Юрусите кудасай! Нандэмо яримас ё! Канэ мо хосэки мо дзэмбу каэсите яро. Сэппуку ва дзэттай дамэ н да ё! Коросанайде кудасай! Онэгаи![84]
Капитан с каменнм лицом молча наблюдал эту патетическю сцену. Наконец, видя, что японец не может успокоиться, он произнес всего два слова:
– Вы заложники.
Мияма уставился на капитана с таким явным непониманием, что тот снизошел до объяснений.
– Что тут странного? Мы взяли вас в заложники. Никакого вашего Симомуры я знать не знаю. На корабле бунт, а вы оба мои пленники. Посещение Аомори отменяется – ложимся в дрейф.
– А чего вы хотите-то? – подала голос девушка Катя, рассматривая в настенном зеркале свои обнаженные пышные формы. – Зачем так людей пугать? Ну сказали бы по-человечески: мол, извините за доставленные неудобства, но вынуждены будем вас побеспокоить… Заложники – так заложники. Это ж все-таки не хухры-мухры, а его Высокопревосходительство, будущий губернатор Приморья и Сахалина. Очень не-интеллигентно получается. Вас что, в школе не учили, как с VIP клиентами надо разговаривать?
Капитан смущенно почесал свою шкиперскую бородку.
– Да, в самом деле, нехорошо получилось. Позвольте внести ясность. Яхта захвачена экипажем под моим руководством. Кстати, мы тут все с бывшего фрегата «Гром», который начальство загнало по дешевке китайцам. Губернатору Сотникову мы больше не подчиняемся – его вымпел с гафеля и с гротмачты уже спущен. Мы, патриоты России, выступаем против передачи Приморья и Сахалина Японии. Уже ясно, к чему всё идет. В связи с последними событиями мы требуем отменить результаты референдума. Приморье и Сахалин – исконные российские земли и должны остаться частью России. Мы уже послали наш ультиматум в Москву. В противном случае его Высокопревосходительство будет вздернут на рею, поскольку действия Японии мы будем рассматривать как агрессию. Это спровоцирует военный конфликт, и мирной передачи наших территорий в любом случае не состоится. Судно сейчас в нейтральных водах, так что вероятность атаки со стороны Тихоокеанского флота минимальная. Штаты тоже вряд ли будут вмешиваться, а Япония должна принять наши условия, иначе…
– Они не согласятся! – горестно вздохнул Мияма. – Ни за что не согласятся! Я знаю! Ни в Москве, ни в Токио.
– Почему вы так уверены? – недоверчиво переспросил капитан.
– Просто знаю…
– Ну, это мы еще посмотрим. А пока будем ждать ответа – столько, сколько потребуется.
– А как же астероид? – напомнил Мияма.
– А что астероид? Нам все равно бункеров не положено, и нашим семьям тоже. Так что нам без разницы, где его ожидать: в море или на берегу. Может, еще мимо пролетит.
– Русского моряка астероидом не испугаешь! – вставил один из матросов. – А уж после того, что мы здесь на губернаторских гулянках насмотрелись, нас вообще не испугаешь ничем!
– Знаете что! – возмутилась девушка Катя. – Вы мне с вашим бунтом план срываете и репутацию портите. Меня теперь из VIP Premium вычеркнут и вообще в резерв переведут. По-вашему, я для этого аспирантуру заканчивала? Я в командировке и завтра утром должна быть на рабочем месте, в Муравьиной. А если не буду, такой штраф наложат, что мало не покажется. И не стыдно вам так третировать трудящихся?! Я в Народный контроль буду жаловаться.
– Действительно, – задумчиво протянул капитан, – нехорошо получается. И план горит, и штрафные санкции маячат.
– Вот что, мужики, – обратился он к четверым матросам, – придется нам помочь девушке. Хоть как-то ей простой компенсируем, хоть и не полностью, конечно. Экипаж у нас тридцать пять человек, ребята все один к одному, а женщин нет ни одной. Губернатор считал, что женщину на корабль брать нельзя, не то быть беде. Ну, то есть в команду нельзя, а так – пожалуйста. Если не возражаете, можем пока вас оформить буфетчицей на ставку, но работать в основном будете по специальности. С бонусами, конечно. Такой вариант подходит?
