И теперь, лично столкнувшись со сложным выбором, она думала о Джульетте Эванс. О том, что карьера была ее жизнью уже много лет – и как она справится с тем, что карьера перестанет определять ее? Анна не сказала ни Шенис, ни Теду, ни Ашрафу, никому из коллег о том, что именно Джульетта была тайным отправителем ее посылок. Вместо этого она сообщила, что отправитель в последний момент передумал открываться. Тед говорил, что это, возможно, к лучшему, а Шенис куда больше интересовали подробности того, как Анна и Бен сошлись.
Посылки снова стали секретом одной лишь Анны. И ей это нравилось.
– Анна, ты идешь? Пиво давно нас зовет, девочка.
Тед, Шенис и Ашраф стояли уже по ту сторону стола ресепшена, с пальто и сумками наготове. Выходя из системы и переключая телефоны на ночную смену, Анна взяла свои вещи и присоединилась к коллегам.
– Там будут все, – говорила Шенис на пути к выходу. – Ри, Али, Извращенсон-Витт. О, и этот новый парень из редакции, по которому все вздыхают…
На выходе из здания «Дейли мессенджер» Анна заметила знакомую фигуру.
– Привет, Анна. У меня посылка, – улыбнулся Нариндер, подмигивая ей.
Анна кивнула, отлично зная, что в этот раз посылка адресована не ей.
– Вези ее сразу наверх. Последний этаж.
Глава пятьдесят пятая
Джульетта Эванс передала Пирсу последнюю коробку со своими вещами и закрыла за ним дверь. Развернувшись, она обвела взглядом странно опустевшее помещение, так долго и так много значившее в ее жизни. Бледные отметины на ковре были единственным напоминанием о дорогой мебели, когда-то стоявшей здесь, о дизайнерских шкафах и диванах, подаренных ей благодарным советом директоров за выдающиеся успехи в работе. В этих стенах она составила план взлета «Дейли мессенджер» с позиции полузабытого издания до ведущего национального таблоида – еще во времена «золотой лихорадки» восьмидесятых. Глядя из панорамных окон на город, она составляла план за планом, обходила конкурентов, заставляла «Мессенджер» выделяться, и, что было жизненно важно, убеждалась в том, что ее имя будет высечено в ряду великих деятелей Флит-стрит. В этом кабинете, который приторно-льстивый Дэмиен Кендал вернул ей после триумфальной речи на вечеринке, она стала свидетельницей своего последнего триумфа: вчерашнего подтверждения, что продажи «Мессенджера» и оборот средств на семь процентов обогнали ведущий национальный таблоид. Это был ее финальный успех в индустрии, которая создала ей имя и увековечила репутацию. Пусть она и уходит сегодня, но уходит в блеске славы. Именно так, как хотела.
И она испытывала немалое удовольствие от факта, что передала эстафету лично выбранной последовательнице – Джоанне Мэлин, рыжеволосой звезде телевидения. В ее умелых руках «Дейли мессенджер» окажется в безопасности, а Флит-стрит вскоре научится воспринимать ее с должным уважением, как когда-то Джульетту. Ее уже называли кормчей новой эры газеты. И по праву, решила Джульетта, отметая жгучее раздражение от того, как быстро забыли ее саму. Она не сомневалась, что грядущие годы станут для газеты успешными, поскольку лично создала для успеха надежный фундамент. Ведь этого в конечном итоге она и желала.
И все же решение покинуть свой кабинет сопровождалось печалью, которая ее удивляла.
За годы карьеры она не раз мечтала о времени, когда не придется нестись наперегонки с экспрессом своих амбиций. Завтра утром такое время наконец наступит. И эта мысль приводила ее в ужас.
От размышлений о будущем ее отвлек стук в дверь.
– Войдите.
Пирс всем своим видом словно просил прощения.
– Простите, Джульетта, я просто хотел проверить…
– Проверить что? – Она одернула себя. Верный помощник не заслужил того, чтобы с ним обращались как с козлом отпущения. – Извини. Входи.
Пирса, похоже, точно так же изумляло запустение прежнего места власти.
– Выглядит совершенно неправильно, – сказал он, улыбкой сообщая больше, чем словами.
– Неужели? – Меланхолия снова проснулась в Джульетте. Раздраженная тем, что ее состояние мог заметить коллега, Джульетта от нее отмахнулась. – Ты что-то хотел?
– Вообще-то я хотел проверить, все ли с вами в порядке.
Джульетта потрясенно уставилась на него:
– Да?
– Потому что мне кажется, что все это, – он обвел опустевший кабинет, – несколько странно и сложно.
За те пятнадцать лет, которые Пирс и Джульетта работали вместе, они едва ли обменялись даже шуткой о личном. Она не знала, с кем он живет, есть ли у него дети. Кажется, он упоминал однажды, что живет в Блумсбери. Но помимо этого Джульетта знала лишь одно: как только она покинет здание, Пирс Лэнгли перестанет существовать.
– Так и есть. – Признание показалось уместным.
– Это место без вас уже не будет прежним, – продолжил ее заместитель. – Вы и есть «Дейли мессенджер». Я не знаю, как кто-то сможет вас заменить.
– Ей не придется становиться мной, – ответила Джульетта. – Моя последовательница способна на многое. И она все еще на том этапе карьеры, когда успех для нее очень важен. Я от этого успела устать.
– Простите, но я вам не верю. Успех течет у вас по венам вместо крови. – Он покраснел и улыбнулся. – Теперь я могу быть прямолинейным, вы ведь меня уже не уволите.
– У меня остается еще час до официальной отставки, – парировала Джульетта, радуясь возможности разрядить атмосферу. – Так что учти.
– Учел и принял к сведению, мисс Эванс. Могу ли я быть чем-нибудь полезен?
«План Б», – подумала Джульетта. Но кого она пыталась обмануть? В ее жизни никогда не было планов Б.
– Я в порядке, спасибо. Ты вполне можешь быть свободен, Пирс. Сомневаюсь, что смогу найти для тебя еще какое-то задание.
К ее изумлению, глаза у помощника подозрительно заблестели, когда он протянул ей руку:
– Тогда я не буду прощаться, скажу лишь адью. Если вам понадобится помощь в следующем начинании, у вас есть мой номер. Меня ведь в этом бизнесе рекомендуют лучшие, вы знаете.
Джульетта пожала ему руку и не стала протестовать, когда Пирс придвинулся ближе и поцеловал ее в обе щеки.
– Благодарю. Искренне. И желаю всяческих успехов.
Глядя, как бывший помощник торопливо выходит из кабинета, Джульетта вдруг поняла, что он, возможно, единственный, кому искренне будет ее не хватать. Конечно, бизнес редко скорбел по кому-либо долгое время, а мир новостей быстрее других шагал вперед. Те, кто двигал его дальше, в конечном итоге оказывались такой же разменной монетой, как и те, о ком писались статьи.
Джульетта пнула клочок картона, выпавший из одного из многочисленных ящиков, отправлявшихся теперь в складскую ячейку, которую она, разумеется, никогда не посетит. На одной из оставшихся картонных коробок с вещами она заметила маленькую рамку с фотографией матери. Подняв ее, Джульетта вгляделась в лицо суровой старой леди – это надменное выражение она слишком часто видела в своей жизни. Разочарование. Раздражение. Осуждение.
