Но тут и там в этом бушующем аду оживали немецкие орудия. Офицеры выкрикивали приказы, пушки гремели, выплевывая столбы огня и окутываясь дымом, звенели горячие гильзы. Корректировщики не выпускали телефонных трубок, направляя огонь 75-мм, 88-мм и более тяжелых орудий, изготовленных Круппом. Они заметили эсминец «Фитч» в прибрежном тумане, и в 06.08 снаряды взбили воду в 600 ярдах от правой раковины эсминца. Капитан 2 ранга Уолпол приказал увеличить ход до 20 узлов и вывел свой корабль из-под обстрела. Остальные снаряды разорвались позади, причем один залп лег всего в 300 ярдах от эсминца.
Когда «Фитч» подошел к юго-западному углу огневой позиции, Уолпол и его наблюдатели схватили бинокли, чтобы разглядеть слишком меткую батарею. Но берег был затянут такой густой пеленой, что различить вспышки выстрелов в ней оказалось невозможно. Самолеты союзников волочили за собой хвосты дыма, ставя дымзавесы, чтобы укрыть корабли Соединения «U» от глаз противника. К 06.15 все корабли, находящиеся рядом с «Фитчем», были укрыты. Вне дымовой завесы оказался только один эсминец «Корри».
Маневрируя, эсминец капитан-лейтенанта Хоффмана попал под сосредоточенный огонь. Снаряды рвались буквально под самым бортом. Чередуя стремительные рывки, короткие остановки, крутые повороты, он мастерски уходил от фашистских залпов.
Пока «Корри» играл со смертью, он и другие эсминцы вели непрерывный огонь по батареям противника. Дальше от берега находились линкоры, крейсера и другие эсминцы Группы огневой поддержки, которые обстреливали побережье, разрушая орудийные бункера, сметая укрепления новыми снарядами с неконтактными взрывателями, которые деликатно именовались «противопехотными». Наступил момент высадки. В 06.31 в обстрел включилась группа десатных судов, вооруженных ракетными установками. Пески на участке «Юта» взлетали, взрывались, горели и грохотали. Над морем плыли клубы едкого дыма и пыли. И под прикрытием этого горячего тумана штурмовые части устремились к берегу. Высадка десанта началась.
Эсминцы ДЭМ-20 находились в эпицентре огненного урагана. «Хобсон» стрелял, «Корри» стрелял, «Фитч» стрелял. Позднее в своем рапорте капитан 2 ранга Уолпол сделал несколько интересных замечаний относительно действий корабельного БИЦ:
«Действия БИЦ имели неоценимое значение для управления кораблем во время боя. Все маневры производились по указаниям БИЦ. Когда корабль в первый раз попал под обстрел, по вспышкам были взяты пеленги, посланы в БИЦ, где были выбраны известные нам цели. Вероятные места нахождения батарей были обстреляны, огонь корректировал наш старший артиллерист. Для намеченного обстрела берега БИЦ выдал новые данные и управлял перекидным огнем. Наш артиллерист лишь контролировал падения снарядов. Когда началась бомбардировка с воздуха и зенитные батареи открыли жаркий огонь, БИЦ смог указать, где замечены вспышки, что позволило определить вероятные места нахождения зенитных батарей противника. Эта информация имела огромное значение, так как мы не обстреливали ненужные цели».
Этот краткий обзор работы БИЦ «Фитча» дает примерную картину действий эсминцев в этот период войны. Корабельный БИЦ контролировал все изменения боевой обстановки, которая могла запутать даже опытного наблюдателя. БИЦ можно было назвать мозгом корабля, который получает информацию от глаз и ушей и передает нервные импульсы «рукам» и «ногам» корабля.
К несчастью, на войне имеются факторы, которые не может предусмотреть даже БИЦ. Например, дрейфующую мину, которую сорвало с якоря близким разрывом снаряда или струей винтов идущего на большой скорости корабля.
В 06.33 «Корри» налетел на такую мину.
Гибель эсминца «Корри»
Мина взорвалась под машинными отделениями «Корри», разорвав листы обшивки, словно они были бумажными. Один из офицеров вспоминал: «Взрыв был просто ужасным. Нас буквально выбросило из воды».
Море хлынуло в носовые машинное и котельное отделения, затопляя жизненно важные механизмы и заливая огонь в топках. Через пару минут было затоплено и кормовое котельное отделение. Подача электроэнергии прекратилась, корабельные отсеки погрузились во тьму. Механики бросились наверх, спасаясь от воды и пара. Эсминец начал описывать круги, так как его руль был заклинен в положении «право на борт».
В 06.37, через 4 минуты после взрыва, прекратилась подача пара в кормовое машинное отделение, и машины встали. Корабль постепенно остановился. Было ясно, что положение стало отчаянным. Эсминец все еще находился под вражескими снарядами. Взрыв мины остановил турбины, перебил киль и разворотил главную палубу и корпус. И все-таки казалось, что еще имеется возможность спасти корабль. Были спущены шлюпки, моряки приготовились завести буксирные концы, чтобы не позволить эсминцу сдрейфовать к берегу, где он мог попасть в руки противника. Когда все шлюпки были спущены, «Корри» поднял сигнал: «Нуждаюсь в помощи».
Но ему требовалось нечто большее, чем помощь. В 06.39 волны уже плескались на главной палубе. Совершенно беспомощный эсминец тяжело раскачивался. Он медленно погружался, прогибаясь посередине. Был отдан приказ оставить корабль. Слышались скрежет ломающегося металла, грохот, шипение пара. В носовом котельном отделении один котельный машинист оказался в ловушке под решетчатым настилом верхнего уровня. Он судорожно дергался в водовороте воды и нефти.
Командир аварийной партии лейтенант Джон О. Пэррот услышал призыв о помощи. Он нырнул в люк и спустился в дикий хаос кочегарки. Искореженные взрывом стальные листы торчали под невероятными углами, в темноте свистел обжигающий пар. Но лейтенант Пэррот пробрался под настил и вытащил перемазанного нефтью матроса. За это он вполне заслуженно получил Военно-морской Крест.
Но для тех, кто спасся с тонущего эсминца, испытания только начинались. По мере того, как эсминец погружался, корпус сгибался все больше и больше. Трубы сошлись вместе, нос и корма задрались в воздух. Немецкие артиллеристы не прекращали обстрел, убивая плавающих в воде людей и разрушая обреченный корабль. Снаряд попал в дымогенератор на корме «Корри», и из него повалил едкий и густой дым, который слепил и душил людей. Другой снаряд взорвал кранцы с 40-мм снарядами.
Уцелевшие моряки продолжали сражаться за свою жизнь в этом адском котле, полном крови и нефти. Один плот в дыму обошел вокруг тонущего эсминца. Тех моряков, которые оказались между кораблем и берегом, то и дело накрывали немецкие снаряды, осыпая осколками. Вода была более чем холодной, поэтому несколько человек скончались от переохлаждения. Но, несмотря на снаряды, ядовитый дым, холод, сильное течение, большая часть экипажа «Корри» все-таки спаслась.
Эсминец «Фитч» получил приказ адмирала Дейо подобрать уцелевших и быстро примчался к месту гибели «Корри». В 07.29 он принял на борт первую группу спасенных. «Фитч» провел полтора часа, подбирая людей и одновременно обстреливая немецкие батареи.
Затем на помощь пришел «Хобсон». Он прикрывал высадку в своем секторе, обстреливал указанные цели, ставил огневую завесу на побережье. А теперь, придя на помощь экипажу «Корри», «Хобсон» одновременно вел спасательные работы и обстрел. Как отметил в своем рапорте капитан-лейтенант Хоффман:
