Глава 14
ПОСЛЕ СМЕРТИ: ЖИЗНЬ СЕМЬИ
Жизнь вдовы Котовского, оставшейся с сыном Гришей и родившейся уже после смерти Григория Ивановича дочерью Лелей (Еленой), отнюдь не была безоблачной. Ведь никакого материального наследства или денежных накоплений он им не оставил.
Второго мая 1936 года Ольга Петровна сообщала Шмерлингу: «Гриша учится в русской 13-й школе. Ни одного все отлично. Кончает 6-ой класс. Леля — всё отлично, в 3-м классе русской 25 школы. Оба пионеры, звеньевые пионер, отряда им. Котовского. Гриша в Учкоме — уважаемое лицо. У Гриши масса работы, сочинение он перешлет позднее. Сообщаем Вам большую новость — у нас с 20/IV рояль Шрёдера. Купили за 3500 руб. Две тысячи внесли, а остат. в рассрочку. На полгода закабалилась, продать нечего, чтобы сколотить тысчонку. Лелечка всё свое время свободное проводит за роялем. В балете занимается, а как не знаю, очевидно хорошо, если она переведена в числе 3-х из 40 во вторую группу еще с самого начала». Вдова Котовского и ее сестра Елизавета делали всё, чтобы дать детям хорошее образование и воспитать их в любви к своей родине и к своему отцу, которого они не могли помнить.
На долю Григория Григорьевича Котовского выпали тяжелые испытания. Перед Великой Отечественной войной он поступил на исторический факультет МГУ и специализировался по истории России. Когда началась война, его призвали в армию и направили в Ленинградское училище ВМФ, эвакуированное в город Энгельс Саратовской области — бывшую столицу Республики немцев Поволжья. После окончания училища лейтенанта Г. Г. Котовского направили командиром зенитно-пулеметного взвода в Севастополь. Тяжелораненым, он при взятии немцами Севастополя был захвачен в плен. О дальнейшем пусть расскажут его письма.
Девятнадцатого мая 1945 года, освобожденный из немецкого лагеря, Григорий Григорьевич писал семье Шмерлингов из города Бодё в Северной Норвегии: «Я жив! Благодаря Великой Победе я возвращен к жизни, спасен на краю пропасти. Много писать не могу. В Севастополе в звании лейтенанта ВМФ командовал взводом. Там 2.7.42 раненый попал в плен. Лагерь-лазарет Кировоград — Смела — Германия (Штаргард) — с 15.3.43 Норвегия — мой путь в плену. С 1.4.45 в особом (штрафном) лагере в Бодё.
Жизнь сейчас удовлетворительна. Горю желанием снова обнять Маму, Тюшку и Лёличку».
А 13 июля 1945 года он писал Шмерлингу и его жене Галине уже из эшелона, остановившегося под Москвой: «Кратенько о себе: 15.7.41 г. я по мобилизации] уехал в Ленинград, где был направлен в Уч[илище] ПВО ВМФ, по окончании которого 5.5.42 г. получил звание лейтенанта и был направлен на фронт в Севастополь, куда прибыл 28.5.42 г. Там всю оборону командовал пульвзводом.
30.6.42 г. был ранен в ногу и привезен в эвакогоспиталь в Камышовой бухте (Севастополь). 2.7.42 г. госпиталь был занят немцами. Я попал в плен. До конца 42 г. находился в различных лазаретах военнопл. на Украине.
15.1.43 вывезли с этапом в Германию, откуда 21.3.43 попал в транспорте 1000 чел. в Сев. Норвегию под Нордкап, где пробыл до конца 44 г.
За антинемецкую работу в июле 44 г. был направлен в штрафную команду и приговорен к расстрелу, но вследствие капитуляции Финляндии нас штрафников вместе с остальными в/п привезли в г. Бодэ (так в письме. — Б. С.), где 1.4. 45 г. я был отправлен в Штрафлагерь. 10–14.5.45 80 штрафников должны были быть расстреляны, но 7.5. немцы капитулировали.
7.5–4.7.45 — жизнь уже свободным в Норвегии. 4.7.45 выехали через Нарвик — Швецию — Финляндию — Выборг — в тыл в запасную дивизию, где пройдем „дезинфекцию“ и формирование. Что дальше — не знаю. Немедленно напишу с места.
В плену жил под чужой фамилией (Ассовский — это фамилия погибшего товарища, документы которого оказались у Григория Григорьевича. — Б. С.). Сообщите маме и Лёличке, пожалуйста, обо мне».
А в следующем письме Шмерлингам от 18 июля, уже из запасного батальона, сын Котовского жаловался на жизнь: «Чувство радости „второго рождения“ [отравляется] горечью положения бывшего пленного. Ведь мои сверстники уже капитаны, их грудь в орденах. Сверстники окончили в этом году МГУ и другие вузы, а у меня 3 года вычеркнуты из жизни. Плен это кошмар, это самая суровая школа жизни. Это испытание Человека, ибо там он гол как перст без „чинов и регалий“.
Вот еще одна глава жизни человечества, прочтенная несколькими миллионами русских людей. Но ничего. Если будут драться с японцами, то, если возьмут, пойду туда».
Из следующего письма от 21 августа стало ясно, что с японцами повоевать Григорию Григорьевичу так и не довелось: «Наше пребывание здесь задерживается от того, что Москве приходится решать по материалам допросов судьбу десятков тысяч таких же, как я, репатриированных офицеров.
Однако, если дело повернется так, как мама предполагает, то я надеюсь быть в Москве и снова видеть вас!
Тяжело, конечно, после почти трех лет плена не видеть некоторое время близких и друзей, однако такова необходимость. Как говорят, ум воспринимает, но сердце нет.
Наше пребывание здесь вполне удовлетворительное, если не считать того, что нечего читать. Иногда ходим в лес по ягоды. Но местность здесь некрасивая, климат тоже довольно скверный. Ну ничего, так как я думаю, что долго мы здесь не пробудем».
Тридцать первого июля, хлопоча о сыне, Ольга Петровна обратилась с письмом к маршалу Буденному: «Я — вдова героя Гражданской войны, погибшего комкора 2-го кав[алерийского] Котовского Григория Ивановича, обращаюсь к Вам с великой просьбой.
Мой сын Котовский Григорий — студент исторического факультета МГУ — в апреле 42 г. окончил ПВО ВМФ, получил звание лейтенанта и был направлен на фронт в Севастополь, куда прибыл 28/V 42 г. и всю оборону командовал пулеметным взводом. 30/VI был ранен в ногу и привезен в эвакогоспиталь в Камышовой бухте (Севастополь). 2/VII 42 г. госпиталь был занят немцами.
До половины января 43 г. находился на лечении в различных госпиталях и по выписке вывезен этапом в Германию, откуда в марте 43 г. попал в транспорте 1000 чел. в Сев. Норвегию под Нордкап, где пробыл до конца 44 г.
За антинемецкую работу в июле 44 г. был направлен в штрафную команду и приговорен к расстрелу, но вследствие капитуляции Финляндии их штрафников вместе с остальными военнопленными привезли в г. Бодэ, где снова 1 /IV 45 г. был отправлен в штрафлагерь.
Изменник Власов вербовал из наших военнопленных в свою армию, распускал версию, что всех в/пленных лишили советского гражданства и вернуться на родину можно будет только с его армией. Котовский проводил разъяснительную работу и спас многих от такого способа возвращения на родину.
Ему удавалось читать немецкие газеты, догадываться о действительном положении и сообщать т. т. по лагерю. В Нордкапе он организовывал побег, кот. не удался, т. к. лопари выдали их.
Немцы ожидали открытия второго фронта высадкой англо-американских войск в Норвегии. Сын приступил к организации вооруженного побега к союзным войскам — предатель из их организации выдал. Сыну были предъявлены обвинения:
