дабы не предаться глубокой скорби…».
Жан
На расширенном заседании Городского Совета и Духовной Коллегии бургомистр произносес свою прощальную речь. Истекал очередной пятилетний срок его полномочий, и он решил уйти на покой: сказывался возраст, донимали болезни, а пуще того, жена Матильда, непрестанно ворчавшая, что мужа все время нет дома.
Речь бургомистра была долгой и прочувствованной: он вспоминал, в каком состоянии принял город, когда в первый раз был выбран на свою должность, сколько потрясений пережил, сколько сложностей преодолел, но, несмотря ни на что, достиг двух великих целей, которые поставил перед собой: усиление могущества города и увеличение богатства горожан.
«Всего этого, – говорил бургомистр, – я бы никогда не добился, если бы не помощь моих верных помощников, – вас, господа, – и если бы не деятельное участие в руководстве городской жизнью нашего наставника в христианском учении, председателя Духовной Коллегии герра Жана. Я полагаю, что всем нам, господа, следует добиваться избрания герра Жана главой города, более достойного человека нам не найти. Если, конечно, герр Жан согласится, если он сочтет для себя возможным совмещать сразу две первостепенные должности, потому что, само собой разумеется, он должен оставаться председателем Духовной Коллегии, будучи и бургомистром».
Герр Жан согласился, что вызвало единодушное одобрение.
Заседание закончилось тем, что члены Совета и Колегии поблагодарили герра бургомистра за работу и преподнесли ему в подарок псалом Давида, крупно напечатанный на китайской бумаге и помещенный в рамку из черного дерева:
Если бы не Господь был с нами,
Когда восстали на нас люди,
То живых они поглотили бы нас,
Когда возгорелась ярость их на нас.
Воды потопили бы нас,
Поток прошел бы над душей нашей;
Прошли бы над душею нашей воды бурные.
Благословен Господь, Который не дал
Нас в добычу зубам их!
Душа наша избавилась, как птица,
Из сети ловящих.
Сеть расторгнута, и мы избавились.
Помощь наша в имени Господа,
Сотворившего небо и землю.
Не оставил без подарка бургомистр и Жан: он вручил ему свою недавно изданную книгу «Наставление в истинной вере».
* * *
– Я ни минуты не сомневаюсь, что вас изберут, – сказал бургомистр Жану, оставшись с ним наедине, поэтому уже сейчас потихоньку начну передавать вам дела. Болезни, знаете ли, замучили, – то подагра разыграется, то одышка мучает, то в боку колит, – да и моя Матильда требует, чтобы я оставался дома.
– Вы хорошо поработали, герр бургомистр, но вы больны и заслужили отдых, – кивнул Жан.
– Так-то оно так, но тяжело оставлять место, к которому привык. Впереди меня ждут дни, похожие один на один, и длинные вечера у домашнего очага в обществе Матильды. Это, конечно, все очень славно, очень славно… Но, поверьте, герр Жан, я бы с удовольствием поработал бы лучше в Совете, – бургомистр взглянул на Жана.
– Нет, нет, герр бургомистр, – еще раз повторю: вы хорошо поработали, вы заслужили отдых, вы больны, – возразил Жан.
– У меня, правда, остаются еще внуки: вы, кстати, так и не видели моих внуков, а с ними весело. Но, поверите ли, я бы лучше поработал в Совете!
– Да, я вас понимаю. Но вы заслужили отдых, герр бургомистр, вы больны.
– Ну что же, я действительно хорошо поработал, но болен и заслужил отдых, – послушно повторил бургомистр. – Да и моя Матильда ворчит. Буду сидеть с ней у домашнего очага, играть с внуками. Дни, похожие один на один, длинные вечера в кругу семьи, – что может быть лучше?
– Вы хорошо поработали, герр бургомистр, – невозмутимо продолжал Жан. – Вы навсегда останетесь для нас примером истинного христианина и выдающегося государственного мужа. Если вам понадобится какая-нибудь помощь от города, прошу вас, обращайтесь прямо ко мне безо всякого стеснения.
– О, герр Жан, вы так великодушны! – сказал бургомистр, вытирая глаза. – Но у меня достаточно сбережений для того чтобы прожить остаток жизни, ни в чем не нуждаясь.
– Избегайте излишеств и роскоши. Это противоречит духу нашей веры.
– О да, я понимаю! – кивнул бургомистр. – Духовная Коллегия и пасторы постоянно следят за этим.
– Итак, приступим к передаче дел? – Жан взглянул на толстые папки с бумагами. – С чего начнем?..
* * *
Жан был избран бургомистром единогласно. Единственной проблемой стало отсутствие у него соперников на выборах, так как никто не хотел составить ему конкуренцию. С огромным трудом членам Городского Совета удалось уговорить начальника стражи, чтобы тот выставил свою кандидатуру как альтернативную. Он, вначале согласившись, потом страшно испугался собственной смелости; пошел к Жану и попросил у него совета, что делать.
Жан посоветовал ему поступить, сообразуясь с голосом совести и заветами Спасителя. Начальник стражи испугался еще больше, но тут Жан, сжалившись над ним, разъяснил, что в желании стать бургомистром нет ничего предосудительного. И все же, начальник стражи окончательно успокоился только тогда, когда с треском провалился на выборах.
На следующий день после торжественной церемонии вступления в должность Жан провел заседание Совета. В черной одежде с золотой цепью на груди он восседал во главе стола и в абсолютной тишине, спокойно и размеренно, зачитывал свои предложения.
– Уважаемые господа! Я предлагаю вам утвердить проект тех мероприятий, которые к великому прискорбию до сих пор не проведены в нашем городе, хотя их давно следовало провести. Предыдущий бургомистр, при всех его достоинствах, отличался непоследовательностью и излишней мягкотелостью. Поэтому, отмечая безусловные достижения в хозяйственной и финансовой областях городской жизни, мы видим ряд досадных упущений в духовной сфере. Пасторы сообщают нам о некоторой распущенности среди молодежи; помимо того, в воздухе носятся идеи, абсолютно несовместимые с духом христианства. На Коллегии мы уже обсуждали эти проблемы, и то, что я предлагаю вам сейчас утвердить, не есть плод исключительно моих раздумий, но решение коллегиатов.
Прежде всего, позвольте подробнее рассказать вам о тревожных и настораживающих моментах городской жизни, о которых я упомянул выше. Первое – распущенность молодежи. Удивляться тут нечему: нынешние молодые люди воспитывались в духе лицемерия, ханжества, лжи, которыми паписты прикрывали ничтожество и развращенность своей Церкви. Все разговоры о единстве верующих во Христе были адской выдумкой Рима, стремившегося любой ценой удержать власть и богатство. Стоит ли удивляться, повторяю, что наша молодежь с пеленок пропиталась душком цинизма, и понятия не имеет о нравственных ценностях. Нам предстоит долгая и упорная воспитательная работа, но пока волосы встают дыбом от поведения отдельных молодых людей.
Приведу лишь один пример. Как вам известно, мы закрыли все трактиры в
