ибо это он сделал меня обращенным вампиром. Он стал средоточием моего мира не только потому, что мое выживание целиком зависело от него, но еще и потому, что он в самом буквальном смысле сотворил меня.
У вампиров существовали эти внутренние узы, которые правильнее назвать кандалами, отчего каждый обращенный чувствовал себя ничтожным, грязным и снедаемым стыдом.
Мне было ненавистно, что и Мише пришлось испытать это чувство.
– Думаю, и он меня узнал, – сказала она. – Нет, не в лицо. Сомневаюсь, что он запомнил мое лицо. Но он меня… заметил. Учуял на мне что-то свое.
Вот потому Мише и не бросили в застенок, заперев в апартаментах Орайи. Заметив интерес принца к ней, Симон или Септимус (а может, оба) решили сделать ему подарок. Подкупить его, чтобы принц задержался и стал свидетелем их грандиозного восхождения к власти. Возможно, они стремились приобрести себе союзника.
Мне не хотелось ее расспрашивать, заставляя вновь переживать случившееся. Но пришлось.
– Мише, он тебя…
– Нет, – торопливо возразила она. – Нет. Может… и намеревался, но…
Но все кончилось тем, что удар ее меча пробил ему сердце.
Отлично.
Однако полного спокойствия во мне не было. Пусть этот подонок и не заполучил Мише для похоти, он успел поиздеваться над ней.
– Напрасно ты мне не сказала, – повторил я. – Сразу же, как поняла, кто он.
Она посмотрела на меня: недоверчиво и с оттенком жалости.
– Райн, он был тебе нужен.
– Не имеет значения.
– Имеет. Ты сам это знаешь.
– Допустим, я заключил бы с ним союз. А что было бы с тобой? Что ты намеревалась делать? Оставаться в замке и страдать? Одной богине известно, сколько бы он у нас проторчал.
Мише вздохнула. Казалось, на нее вдруг навалилась усталость.
– Возможно. Сама не знаю. Райн, тебе ведь нужен был союз с ним. Я же не маленькая и понимаю: ты стремишься создать нечто величественное. И хотя ты никогда не признаешься, я-то помню, что втравила тебя во все это. – Она криво усмехнулась. – И вдруг я оказываюсь у тебя на пути. Каково? Ты ведь и так многим пожертвовал ради своих замыслов. Ты отказался от Орайи, а я знаю, чего тебе это стоило. Ты и свою жизнь принес в жертву замыслам. Я не собиралась быть тебе помехой.
«Ты отказался от Орайи».
Эти четыре слова ударили меня в грудь, как стрелы: одна за одной. Я не успел и дух перевести.
Я сам себя загнал в капкан.
Мише была права. Ради власти я пожертвовал всем. Я думал, будто это только мои жертвы, но ошибался. От их груза страдали и Орайя, и Мише.
А теперь Мише думала и искренне верила, что значит для меня меньше, чем мое дело.
– Все это не имеет значения, – тихо сказал я. – Союзы. Война. Политические ухищрения. Это не имеет значения. Поняла?
– Это не…
– Дай договорить, – рявкнул я. – Мише, не смей ни секунды сожалеть о содеянном. Дом Тени захочет наказать нас за это? Пусть тенерожденные попробуют сунуться! Сразу узнают, что почем.
Я и в самом деле так считал, хотя решил не задумываться о последствиях. Во всяком случае, у нас будет время подготовиться. Пока Дом Тени знал лишь, что их принца убили при правлении Симона Вазаруса, а не при моем. Мы пытались быстро вернуть трон. Дипломатические сложности, которые могут при этом возникнуть… оставим их для следующей войны. Это завтрашняя головная боль, но никак не сегодняшняя.
И даже завтра я не смогу заставить себя извиняться за случившееся.
– К тому же мы все можем погибнуть в сражении за трон, и вопрос отпадет сам собой.
Мише улыбнулась одними губами.
– Ты видел армию Джесмин? Больше тянет на «вероятнее всего», чем на «можем».
– И это говорит самая оптимистичная соратница из моего окружения, – усмехнулся я.
Она засмеялась. Не своим привычным смехом, но все-таки засмеялась. Мне это понравилось.
– Прости. Я устала.
Устала. Устала за много лет. Я сразу понял смысл ее слов.
Она смотрела в темноту туннелей. Если бы я прислушивался, то услышал бы отдаленные звуки лагеря, доносящиеся из коридора. Постоянное напоминание о грядущем.
Мише сидела ко мне в профиль, и он был непривычно скорбным.
– Прости меня, Мише, – сказал я.
Она хотела возразить, но я повторил:
– Прости за все.
«Прости за то, что случилось с тобой. За то, что я не смог этому помешать. Прости за то, что тебе пришлось сражаться с ним в одиночку, а я не подоспел, чтобы помочь тебе расправиться с этим гнусным мерзавцем. Прости за возникшее у тебя ощущение, что нельзя рассказывать мне об этом. Прости, если поверила, что твой рассказ ничего не изменит».
Ее лицо потеплело.
– Все нормально.
– Нет, пока не нормально. Но будет.
Я помолчал и добавил:
– Возможно. Если нам повезет.
Мише тихо засмеялась и положила голову мне на плечо.
– Думаю, нам уже повезло.
Я не был в этом убежден, но отчаянно хотел на это надеяться.
Меня ждала куча дел. Однако уходить не хотелось. И мы молча сидели, провожая минуты.
Глава пятьдесят четвертая
Орайя
Суета приготовлений превратила дни и ночи в одну сплошную цепь, не имевшую четких разграничений. Мы работали, спали, ели и снова работали. Население пещер возросло за счет солдат, которых Вейлу и Джесмин удалось созвать с севера. Просто чудо, что в стычках между хиажами и ришанами погибло всего четверо. Я удивилась столь низким потерям, хотя не обошлось без выцарапанных глаз и оторванных ушей. По сравнению с побоищем, которое мы ожидали, это были почти что «дружеские споры».
В поход мы выступили быстро. Если сюда мы мчались вшестером, делая лишь короткие остановки, движение в составе армии, естественно, требовало больше времени. На подходах к Сивринажу у Джесмин и Вейла были определены места встречи, чтобы войска, созванные из дальних концов Дома ночи, слились с нашей армией и все вместе выдвигались на столицу. У ришанских друзей Вейла, находившихся на западных берегах Дома ночи, есть военные корабли. Они должны будут идти по морю Слоновой Кости, прикрывая нас со стороны океана.
Достаточно ли нам этого для победы?
Такой вопрос мы не задавали вслух. Но он занимал наши умы и во время подготовки, и на марше, когда мы вели войска по пустыне. Мы перемещались на удивление быстро, если учесть величину армии. Этому способствовали крылья и в большей мере – настоятельная необходимость как можно скорее добраться до Сивринажа, которая ощущалась даже в воздухе.
Хиажи были готовы вернуть себе трон, даже если это придется делать бок о бок с ришанами.
