оправданным: убив несколько человек, Вы, возможно, спасли десятки и, может, даже сотни жизней, которые мог загубить Пётр Николаевич в будущем.
– То есть, даже если бы для того, чтобы раздобыть морфий ради нахождения улик, действительно пришлось бы покалечить трёх людей, и если бы пришлось устранить жену Петра и его ребёнка во время убийства его самого, то это было бы целесообразно для спасения десятков других жизней?
– Из двух зол выбирают меньшее, Андрей Александрович. При прочих равных условиях, сотни жизней важнее жизни нескольких человек.
– Пожалуй, что так. Но тогда почему Вы сами не устранили Петра, если знали, что он виновен и желали ему смерти?
– Я сотрудник правоохранительных органов и не могу творить беззаконие. Что будет, если ещё и мы начнём нарушать закон? У всех в жизни свои принципы и согласно моим принципам я не имел права убивать Петра даже вопреки своему желанию сделать это. Так Вы готовы выслушать моё предложение?
– Вполне. Хотя я всё же полагаю, что у Вас двойные стандарты.
– Как Вы думаете, зачем Валерия Романовна поехала с Вами в Санкт-Петербург? – Михаил выбил меня из колеи своим вопросом.
– Я сам её пригласил, потому что она сказала, что опасается за то, что её найдут сообщники Сергея. А что?
– Сообщники Сергея? Неужели Вы думаете, что она не знала, кем являлся Пётр, и что это он испортил генератор, если они давно общались и даже жили рядом?
– Но…
– Миссия по саботажу завода провалилась, но он всё равно сгорел после того, как Вы с Александром Сергеевичем остались там. Это выглядело крайне подозрительно, и, судя по всему, Пётр попросил её следить за Вами, чтобы понять Ваши цели и мотивы. Вам не показалось странным, что она постоянно с кем-то встречалась всякий раз, когда Вы были заняты? И почему она каждый раз уточняла у Вас, когда Вы будете дома? – Михаил замолчал, видя замешательство в моих глазах. – Напрямую с Петром она такие вопросы обсуждать не могла, ведь знала, что разговор может быть прослушан, поэтому сливала о Вас всю информацию через посредника, с которым встречалась. Откуда она узнала информацию о том, что двумя убитыми была пара из Мончегорска? Подруга сказала? Это была засекреченная информация. Единственная цель, по которой она приехала сюда, Андрей Александрович, – это слежка за Вами, и ей прекрасно это удаётся делать.
Я сидел, вытаращив на него глаза, и молчал.
– Слежка – дело благородное, но боюсь, что Вы сами выкопали себе могилу. Помните, она нашла телефон Виталия и просила Вас его ей отдать? Думаете, что она не знала, что это его телефон? Она просила его у Вас для того, чтобы узнать, что на нём хранится, так как боялась, что их с Петром могут вычислить. Вы не отдали ей телефон, на котором могла содержаться – и реально содержалась – информация, компрометирующая её и Петра, и уже через пару дней Пётр стал недоступен. Она звонила Петру, пока Вы были в отключке, Андрей Александрович, я сам держал в руках звонящий телефон, на котором высвечивался входящий вызов от неё. Она знает, что он мёртв, и знает, что Вы убили его, после того как взломали телефон Виталика.
– Так что же Вы предлагаете? – тихо спросил я, находясь в абсолютной прострации.
Михаил замолчал и положил пистолет, всё это время направленный на меня, на стол: – Вы в опасности, Андрей Александрович! Валерия Романовна причастна к террористической деятельности и убьёт Вас, если Вы не сделаете это первым. Всё это время она обманывала Вас, и теперь ей поручено избавиться от Вас ради сохранения конспирации их террористической организации… Она должна быть устранена. Вы должны убить её, и это является моим предложением.
Я сидел и обдумывал всё то, что услышал от Михаила. И как я мог так ошибаться?! «Любовь ослепляет» – вспыхнула в голове фраза, которую с улыбкой сказала Лера тогда, когда мы шли с ней по горам к лагерю в день встречи. Неужели она действительно всё это время меня обманывала? Какой же я дурак… Неужели кругом ложь? Неужели мне действительно суждено быть одному, и нет человека, который искренне хотел бы быть со мной? Неужели моё видение происходящего настолько отличается от остальных точек зрения, что я представляю собой инородное тело для всего остального общества? Кажется, что только бывшая жена могла меня понять, но и та ушла, осознав, с кем живёт.
За дверью послышался звук открывающихся дверей лифта и стук туфель по лестничной площадке. Это была Лера – её шаги я уже хорошо узнавал. Я повернулся к собеседнику и протянул ему руку: – Я согласен, но Вам пора срочно уходить! Лера зайдёт с секунды на секунду и не должна Вас увидеть.
– На этот счёт не беспокойтесь, Андрей Александрович! – Михаил пожал мне руку и, засунув дуло чёрного пистолета себе в рот, в процессе брякнув им себе по белоснежным зубам, нажал на курок.
Прогремел выстрел, заставивший меня от неожиданности подскочить на месте, и светлые обои комнаты, потолок и окно мгновенно окропились бордовыми каплями крови, осколками черепной коробки и розово-серыми желеобразными кусочками головного мозга, которые медленно начали сползать вниз, оставляя за собой тоненькие кровавые следы, из-за которых казалось, будто на стене изображены тысячи красных воздушных шариков, перевязанных лентами и поднимающихся высоко в небо, подобные тем, что мы запускали на выпускном в ВУЗе вместе с женой. Через пару секунд практически обезглавленное тело Михаила медленно сползло с кресла и завалилось на пол, расплёскивая на пол струи тёплой бордовой крови.
Я стоял с открытым ртом в поглотившем моё тело и сознание шоке. Ещё недавно, когда я зашёл домой, то думал, что мне придётся убить Михаила ради того, чтобы защитить Леру, а теперь я стоял один в напрочь окровавленной квартире, посреди которой лежал его труп с отстреленной половиной башки, и с секунды на секунду должна была зайти Лера, готовящаяся меня убить… Что за чертовщина?!
Будучи неспособным отвести взгляд от кровавого месива, занимающего половину квартиры, я краем уха услышал, как входная дверь открылась, и вошла Лера, шаги которой, так же как и гром с дождём на улице, звучали как будто через толстый слой воды.
– О господи, Андрей! Что это? – вскрикнула Лера и переступила через труп Михаила, оставляя за собой кровавые следы от того, что прошла босыми ногами по растёкшейся на полу луже крови. Она взяла со стола окровавленный букет и продолжила: – Какие красивые цветы! Спасибо!
Я откупорил колпачок на игле шприца, лежащего у меня в
