Солнце садится.
Они поставили палатку для Остры, и как только Казио и Остра оказались внутри, он нежно взял ее за плечи и поцеловал. Он ощутил в ее дыхании алкоголь, но в ее глазах он видел тревогу, а не желание.
Он прижал Остру к себе, и вдруг на ее лице появился страх. Казио почувствовал, как Остра сжалась, и тут же отпустил девушку.
— Извини, — сказала она.
— Все в порядке, — ответил он, поглаживая ее по волосам. — Тебе пришлось многое пережить.
Она поцеловала его в левое плечо.
— Тебе тоже.
Он поцеловал ее в лоб, а потом осторожно переместился ей за спину. На этот раз, когда Казио притянул Остру к себе, она уже не напряглась. Казио поцеловал ее затылок, и она тихонько вздохнула.
Он очень нежно раздел Остру, и скоро они лежали рядом, прижимаясь друг к Другу. Он погладил ее лоб, потом провел ладонью по боку и бедру.
— Быть может, на сегодня достаточно? — тихо спросила она.
— Более чем достаточно, — ответил он. — Больше, чем королевство. Больше, чем империя.
— Спасибо тебе.
— Ты поправишься, — сказал он ей. — И я поправлюсь, и нам обоим станет лучше. Но нам и сейчас неплохо. Мы живы, и мы есть друг у друга.
— Да, это так, — прошептала она.
Казио проснулся через несколько колоколов. Было холодно, и он проверил, хорошо ли Остра укрыта. Затем он натянул штаны и рубашку и вышел из палатки. В руке пульсировала боль, словно там прятался демон, а вчерашняя выпивка давала о себе знать множеством неприятных ощущений.
Около половины солдат еще не спали, они пели и смеялись вокруг костров. Он нашел з’Акатто, одиноко сидевшего в фургоне.
— Пришло время вина, старик? — спросил Казио.
Он не смог разглядеть лицо своего наставника в тусклых отблесках костров, и, все же ему показалось, что по губам з’Акатто бродит тень улыбки.
— Нет, еще нет.
— Почему ты никогда мне не рассказывал о том, как воевал? Да, конечно, мы с тобой ругались, но ты для меня как отец.
— Я не твой отец, — резко ответил з’Акатто, но потом заговорил мягче. — Я бы не мог им быть.
— Нет? Однако ты выполнял его роль. Почему?
— Я не сумел придумать ничего лучшего, — проворчал з’Акатто.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— А ты разве не видишь, что я и не собираюсь на него отвечать?
Казио вздохнул.
— А тебе еще не надоело пререкаться и ворчать?
З’Акатто немного помолчал, а потом тихонько рассмеялся.
— Это легче, чем нормально разговаривать, — заявил он.
— Вот именно. И мне тоже.
— Ладно, — вздохнул з’Акатто. — Просто я не хотел, чтобы ты оказался вовлеченным в войну. Твой отец взял с меня обещание научить тебя владеть клинком, но он никогда не просил сделать из тебя солдата. Не думаю, что он этого хотел — и я совершенно уверен, что не хочу я. Вот почему я не стал кружить тебе голову историями о наших похождениях.
— Может быть, если бы ты мне все рассказал, я бы сейчас не встрял во все это.
З’Акатто снова рассмеялся.
— Да, смешно. Какими бы черными красками я бы не рисовал картины сражений, тебе война показалась бы привлекательной. А так как этим занимался твой отец, да и я…
— Вы оба были знаменитыми.
— Да. Еще одна причина, которая заставила бы тебя пойти по нашим стопам.
Казио кивнул.
— Наверное, ты прав. Я был немного упрямым в юности.
— В юности? Да ты с каждым днем становишься упрямее. Впрочем, это неплохо, ведь не будь твоя голова такой упрямой, она бы не выдержала удары, которые ты все время получаешь.
Он протянуть бутылку, и Казио сделал глоток. Вино оказалось превосходным.
— Что теперь? — спросил он.
— Ну, ты уже и сам принял решение, — сказал з’Акатто.
— Ты эмратуре, — ответил Казио.
З’Акатто взял бутылку и сделал большой глоток.
— Верно, — ответил он после паузы. — Большинство парней намерены вернуться в Эслен и сражаться за Энни. Я никогда там не был, наверное, стоит побывать.
— Ну, там есть на что посмотреть, — зевнув, ответил Казио.
Они допили бутылку и открыли следующую, но тут на Казио навалилась усталость.
— Пожалуй, мне пора в постель, — сказал Казио, хлопнув своего старого наставника по спине.
— Завтра рано вставать, — отозвался з’Акатто.
— Да, сэр кассро, — ответил Казио.
Он вернулся к Остре и обнаружил, что она лежит в той же позе. Он улегся рядом, наслаждаясь теплом ее тела.
На следующее утро он проснулся рядом с ней. Остра все еще лежала неподвижно, и он решил встать и собрать вещи, дав ей еще немного поспать.
Но когда он сел, Казио заметил, что глаза Остры открыты.
— Доброе утро, любовь меня, — сказал он, целуя ее в щеку.
Она не пошевелилась, а ее глаза были остекленевшими. Казио потряс Остру, но она никак не отреагировала. Он встряхнул ее сильнее.
ГЛАВА 12
НИЗЛОЖЕНИЕ
Энни потянулась и закрыла глаза, когда легкий ветерок зашуршал в траве. Резвая пофыркивала где-то рядом, издалека доносился напев лютни.
Что-то защекотало ее губы, и Энни с улыбкой открыла рот, сжала зубы, и ощутила терпкий вкус винограда.
— Ты ее не очистил, — пробормотала она.
— О, теперь я знаю свое место, — сказал граф Кейп-Шавель. — Вчера я был поклонником, а сегодня стал служанкой.
— Ты можешь совмещать обе должности, — лениво сказала Энни открывая глаза.
Над морем парили чайки.
— Какое чудесное место, — заметил граф.
— Одно из моих любимых, Кейп-Шавель, — ответила Энни.
— Правда? А вы не могли бы называть меня Тэм?
— А ты можешь снять все лишнее?
Он потянул за рукав ее платья.
— Если вы имеете в виду это.
— А ты дерзок сэр, — сказала она.
— Я хотел узнать, есть ли веснушки у вас на ногах.
— Хм-м-м... Мне и самой стало интересно.
— Вот возьмите — Он поднес еще одну виноградину к ее губам. Очищенную.
— Очень хорошо, Кейп-Шавель, ты умеешь учиться.
— Однако мы не можем обращаться друг к другу по именам?
— Полагаю, сначала ты должен поухаживать за мной еще
