— Боюсь, что вам троим придется сесть на галерке. То есть на земле. Но если вы будете вести себя хорошо, то в следующий раз я разрешу вам сидеть с нами.
Они последовали за ним, выражая ту или иную степень недовольства, но только Кэролайн выглядела действительно раздосадованной.
— Зачем нам идти в дом? — спросила она. — Я думала, что они будут снаружи.
— Лучшее из безопасных мест, — коротко сказал Дамон. — Сверху самый лучший обзор. Королевская ложа. Пошли.
Близнецы-лисы и девушка шли за ним, по дороге включая свет в темном здании, пока не оказались на крыше.
— Ну и где они? — спросила Кэролайн, глядя вниз.
— Будут с минуты на минуту, — сказал Шиничи, бросив на нее одновременно озадаченный и недовольный взгляд. В нем читалось: «Что ты о себе возомнила?» Его поэтический фонтан не действовал.
Шиничи пропустил этот вопрос мимо ушей, а Мисао хихикнула. Но Дамон подошел к Кэролайн вплотную и что-то прошептал ей на ухо.
Глаза Кэролайн загорелись, как у кошки. А улыбка, которой она улыбнулась, была улыбкой кошки, только что запустившей когти в канарейку.
36
Елена сидела на дереве и ждала.
По большому счету, это мало отличалось от того, чем она занималась последние шесть месяцев, проведенных в мире духов, когда большую часть времени ей приходилось смотреть на людей, ждать и снова смотреть. За эти месяцы она так хорошо выучилась быть внимательной и терпеливой, что это поразило бы каждого, кто знал прежнюю бурную Елену.
Разумеется, эта прежняя бурная Елена по-прежнему жила в ней и периодически пробовала взбунтоваться. Сколько она ни смотрела, в темном здании общежития не происходило ничего. Казалось, двигалась только луна, которая медленно ползла вверх по небосводу.
Она вспомнила, как Дамон сказал ей, что у Шиничи какой-то пунктик связан со временем 4.44 утра или вечера. Похоже, эта черная магия действовала по какому-то неведомому ей расписанию.
Как бы то ни было, все это — ради Стефана. Едва в ее голове мелькнула эта мысль, она поняла, что готова прождать хоть несколько дней, если надо. И уж во всяком случае — до утра, когда ни одному из уважающих себя адептов черной магии даже в голову не придет начинать какие-то там церемонии.
И вот то, чего она ждала, стало происходить прямо у нее под ногами.
Сначала появились фигуры — они неторопливо вышли из Старого леса и пошли по усыпанным гравием дорожкам, ведущим к главному входу в общежитие. Даже на большом расстоянии их было нетрудно опознать. Одним из них был Дамон, в котором было je nе sais quoi[9] что Елена уловила бы, будь он хоть в полукилометре от нее, а кроме того, была его аура, очень хорошая копия его старой ауры — абсолютно непроницаемый и непрошибаемый шар из черного камня. Отличная имитация. Совершенно не отличить от оригинала...
Как Елена поняла потом, именно в этот момент ее впервые кольнуло нехорошее предчувствие.
Но она была настолько поглощена происходящим, что попросту отмахнулась от него. Тот, у которого аура была темно-серой с темно-красными всполохами, — наверное, Шиничи, заключила Елена. А та, у которой аура была того же цвета, что и у одержимых девочек — грязных цветов с оранжевыми зигзагами, — его сестра-близняшка Мисао.
Вот только эти двое — Шиничи и Мисао держались за руки и иногда даже ласкали друг друга. Елена смогла это разглядеть, когда они подходили к общежитию. Никогда в жизни Елена не видела, чтобы брат с сестрой так себя вели.
И вдобавок Дамон нес какую-то практически голую девушку, перебросив ее через плечо, и Елена никак не могла понять, кто это.
«Терпение,— сказала себе Елена. — Терпение. Главные действующие лица уже собрались, как Дамон и обещал. А что касается второстепенных...»
Итак. Сначала за Дамоном и его спутниками пошли три маленькие девочки. Елена моментально опознала по ауре Тами Брюс, но двух других она видела в первый раз. Они выбежали из Старого леса, подпрыгивая, подскакивая, резвясь, и побежали к общежитию. Дамой что-то сказал им, они развернулись и расселись в огороде миссис Флауэрс, практически под тем местом, где устроилась Елена. Достаточно было одного взгляда на ауру этих странных девочек, чтобы стало понятно — здесь тоже поработала Мисао.
Потом на дорожке появилась очень знакомая машина — она принадлежала матери Кэролайн. Из машины вышла Кэролайн, и Дамон, который успел куда-то девать свою ношу (этот момент Елена пропустила), повел ее ко входу.
Елена обрадовалась, увидев, что в здании по мере того, как Дамон и трое его спутников поднимаются по нему, зажигается свет. Они дошли до самого верха, оказались на огороженной площадке на крыше и стали смотреть вниз.
Дамон щелкнул пальцами, и на заднем дворе включился свет, словно это было сигналом к началу представления.
И только сейчас Елена увидела актеров — жертв предстоящей церемонии. Они стояли тесной кучкой у дальнего угла дома. Она отчетливо видела их всех — вот Мэтт, вот Мередит, вот Бонни, вот миссис Флауэрс, а вот — неизвестно откуда взявшаяся старая доктор Альперт. Елена не могла попять одного: почему они не сопротивляются более энергично,— разумеется, Бонни визжала и за себя, и за всех остальных, вместе взятых, но в целом они вели себя так, словно их что- то толкало против их воли.
Только тогда она обратила внимание на ощерившуюся тьму у них за спинами. Там возвышались какие-то гигантские тени, но, что это были за тени, Елена разобрать не могла.
И в этот момент Елена поняла, что если она сконцентрируется и перестанет нервничать, то сможет услышать все, что говорят стоящие на крыше. Громче всех звучал резкий голос Мисао.
— Повезло-повезло! Всех-всех вернули, — визгливо сказала она и чмокнула брата в щеку, не обращая внимания на его короткий недовольный взгляд.
— Ну конечно, вернули. Я так и говорил, — начал было он, но Мисао заверещала снова:
— С кого будем начинать?
Она поцеловала брата, и он, смягчаясь, погладил ее по волосам.
— Выбирай, — сказал он.
— Нет. Выбери ты, любимый, — жеманно протянула Мисао.
Надо же, какие обаяшки, подумала Елена. Значит, близнецы, да? Ну-ну.
— Вот с этой маленькой крикуньи, — твердо сказал Шиничи и показал пальцем на Бонни. — Урусай, детка! Закрой рот! — добавил он, когда Бонни не то вытолкнули, не то выбросили вперед непонятные тени. Теперь Елена могла разглядеть ее получше.
И расслышать, как Бонни душераздирающим голосом умоляла Дамона оставить в покое... всех остальных.
— Если хочешь, убивай меня, — кричала она, когда ее вытаскивали на освещенное пространство. — А вот доктор Альперт — она очень хорошая и вообще оказалась здесь случайно. И миссис Флауэрс тоже. А Мередит и Мэтт и так уже натерпелись всякого. Пожалуйста!
