Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Соотношение потерь сторон — примерно 1:10 — у меня сомнений не вызывает. Учитывая, что на руках у защитников Дома Советов было не более пятисот стволов оружия, такое соотношение потерь характерно для боевых действий регулярной армии, полностью оснащенных вооружением и техникой, против партизанских формирований (Вьетнам, Алжир, Панама и т.д.). Профессионалам это известно хорошо, а авторам и читателям газеты — нет.
Теперь о гуманности, о которой столь внезапно вспомнили президентские средства массовой информации. В списке можно выделить достаточно большую группу людей, которые попросту не могли быть вооружены. Это — иностранцы (корреспонденты) — два человека, женщины — три человека (в т.ч. несовершеннолетняя и пенсионерка). Из 59 человек, для которых указан возраст, 6 человек — пенсионного и предпенсионного возраста, четверо — несовершеннолетних. Исходя из того, что распределение по возрастам во всем списке (122 человека) должно носить сходный характер, получаем 6x122: 59= 12, плюс-минус 1 человек убитых пенсионеров и, соответственно, около восьми подростков. Таким образом, около 20% списка составляют заведомо небоеспособные граждане, убийство которых признано международным правом тягчайшим преступлением.
«Множественные огнестрельные ранения» как одна из основных причин смерти подростков (по данным «МК») и не только подростков (по данным очевидцев) полностью исключают оправдания типа «шальная пуля», «заградительный огонь», «не разглядели» и тем более «снайперский огонь». Любой милицейский следователь объяснит, что множественные огнестрельные ранения возможны только в одном случае — при стрельбе из автоматического оружия с расстояния не более пяти, максимум — десяти метров. О каких «ошибках» может идти речь? Любой следователь квалифицирует, согласно обычной судебной практике, убийства такого рода как «особо жестокие». Таким образом, независимо от политических оценок произошедшего, ряд действий президентских войск по «подавлению мятежа» должны однозначно оцениваться как военные преступления и требуют независимого от президента расследования, желательно с привлечением международных организаций.
Список ставит и другие вопросы. Так, в резком противоречии находятся количество госпитализированных, раненых и количество убитых, попавших в список. Типичная статистика боевых потерь при нормально поставленной санитарно-эвакуационной службе дает от трех до четырех раненых на одного убитого. Причем эта пропорция мало зависит от характера боевых действий. Именно поэтому так тщательно скрывается количество раненых, разбросанных по десяткам больниц. По нашим оценкам, основанным на надежной информации, только по части больниц, количество госпитализированных с пулевыми и осколочными ранениями существенно превышает тысячу человек.
Впрочем, соотношение потерь убитыми и ранеными 1:3 — 1:4 предполагает, что пленных не расстреливают, а раненых не добивают. Обилие множественных огнестрельных ранений (о которых, в частности, «проболтался «МК» и подтверждаемое работниками моргов), а также показания очевидцев свидетельствуют: в ряде случаев пленных расстреливали. Именно этим объясняется, что на многих убитых нет одежды: при стрельбе в упор с близкого расстояния на одежде жертв оставалась улика — следы пороха.
Все можно подсчитать почти с математической точностью — вот почему статистика потерь является государственной тайной. Но «МК» 8 октября проболтался. Безусловно, будут опубликованы новые, «более полные» и «уточненные» списки, очищенные от нежелательных моментов ельцинскими военными аналитиками. Однако профессионалы работают не только на Ельцина. Есть высший суд — будет и земной.
Полковник Петров
От редакции: Только за один день — в субботу, 9 октября 1993 года, только один морг больницы имени Склифософского выдал для похорон 201 труп. Выдавались только опознанные убитые. См.: газета «Дубинушка», октябрь 1993 г., № 3(15)
Из заключения Комиссии Государственной думы
по проверке соблюдения законодательства Российской Федерации спецподразделениями органов внутренних дел и Внутренних войск МВД Российской Федерации, подразделениями ФСБ «О противоправных действиях силовых структур в событиях 21 сентября — 5 октября 1993 года и порядке их расследования»
Во время событий 21 сентября — 5 октября 1993 года военнослужащими МВД и Вооруженных сил Российской Федерации, работниками милиции, Министерства безопасности Российской Федерации и Главного управления охраны при Президенте Российской Федерации совершены многочисленные противоправные действия, повлекшие особо тяжкие последствия, в том числе разрушение жилых, общественных и культовых зданий и массовые человеческие жертвы... Сам характер преступлений, совершенных военными в событиях 21 сентября — 5 октября 1993 года, выходит за рамки уголовных и воинских преступлений, определяемых соответствующими статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, и скорее соответствует тому, что совершали военнослужащие германского вермахта или милитаристской Японии во время Второй мировой войны в Германии и на оккупированных территориях. Все сказанное дает основание рассматривать организаторов и исполнителей карательных акций в г. Москве не как обычных уголовных преступников (чему они, возможно, в недалеком будущем сами были бы рады), а как ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ, главные из которых должны нести ответственность не только перед гражданами своей страны, но и перед всем мировым сообществом... В соответствии с нормами международного права, в отношении военных преступников неприменимы сроки давности, на них не распространяется право убежища — они подлежат выдаче. Приказ вышестоящего начальника не смягчает и не снимает ответственности за содеянное...
Т. А. Астраханкина, депутат Государственной думы Российской Федерации, Председатель Комиссии
Другие последствия
Экономическая жизнь стремительно криминализировалась, чему способствовали и объективные, и субъективные факторы. Здесь имеются два момента. Первый: не обладающие опытом суровой жизни, не прошедшие практической школы кадрового роста, росшие в «тепличных» условиях, занимая почти самые низшие должности в советской иерархии, и в лучшем случае, повизгивающие на власть где-то в грязных курилках или на традиционной «кухне» — «ельцинские назначенцы» (помнится, для одного такого министра депутаты подбирали костюм, чтобы он не взошел на трибуну в плохо зашитых штанах) — не выдержали испытания ни властью, ни возможностями ее корыстного использования. Второй: появление в стране — с периода бурного развития кооперативного движения (1987 г.) — целого слоя богатых кооператоров — провозвестников современных олигархов, располагающих крупными (наличными) денежными ресурсами, позволяло им направлять солидные суммы на цели подкупа чиновников центрального и регионального уровня, МВД, суда, прокуратуры. Воровство, подкупы должностных лиц, продажа должностей и выгодные коммерческие сделки, присвоение государственного имущества (предприятий и недвижимости) — все это стало очень быстро нормой для форсированного создающегося ельцинского политического режима еще в недрах новой республики, официально оформляемой законодательством парламента.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
