— Я поражен вашим благодушием. А ведь речь идет не о каком-нибудь пустяке. Маги могут просто попадать с небес на землю, как дохлые мухи, или их поглотит собственное пламя.
— Если! Если Раскол действительно произойдет. Но этого еще не случилось, и, значит, ваши маги пойдут в бой вместе с моими. Они будут сражаться.
— Джентльмены, джентльмены. Лагерь уже проснулся, и теперь ловит каждое ваше слово, — вмешался в свару Джерал, кивая на Хунда, стоявшего рядом, на лице которого отражался откровенный испуг. — Я могу чем-нибудь помочь?
Синез взглянул на него так, как смотрел бы на кусок дерьма, в который вляпался по неосторожности.
— А ты кто такой, черт тебя подери?
— Я — Джерал, командующий армией Исанденета.
Синез запрокинул голову и разразился гомерическим хохотом.
— Наконец-то я услышал хоть что-то хорошее. Настоящий солдат, судя по твоему виду. — Но вот он посерьезнел. — Но тоже наверняка замешан в преступном утаивании от наших магов судьбы, которая их ожидает.
— Напротив, сэр. Я стремлюсь выиграть эту битву до того, как риск станет неоправданно высоким. Что здесь произошло?
Локеш махнул рукой в сторону Синеза.
— В своей неизреченной мудрости генерал передал предостережение Истормуна всем, кто находится под его командой. И теперь, по его словам, его маги боятся работать с заклинаниями из опасения погибнуть от собственных чар.
— Предостережение было недвусмысленным, — заявил Синез. — Это сражение следует выиграть одной лишь сталью.
— А мы придерживаемся другого мнения, — отрезал Локеш. — Мы полагаем, что его следует выиграть как можно скорее, чтобы избежать подобной опасности. Мы уже на полпути к победе, но завтра должны воспользоваться своими магическими ресурсами.
Джерал кивнул.
— Так и есть, генерал.
— В таком случае можете подвергать опасности своих магов, если вам того так хочется. Пусть они бьют заклинаниями, зная, что каждое может обернуться против них же без предупреждения.
— Что ж, это справедливо, — сказал Джерал. — Но при условии, что ваши мечники первыми войдут в ворота.
— Это будет не так-то легко, — негромко сказал Хунд.
— Что? Почему?
— Милорд Локеш, вы позволите? — Локеш кивнул, и Хунд продолжал: — Вред уже нанесен.
— Вред? Какой вред? — Джерал вдруг занервничал. — Объяснись, Хунд.
— Ты должен понять, что способность мага зависит от его уверенности в том, что поток маны не прервется, и осознания опасности, которой он подвергнется, если это случится. Во время обучения мы испытывали имитацию этого феномена на себе, и отнюдь не все сохранили после этого здравый рассудок.
— Но ведь поток не прерывается, верно?
— Да, пока что, — ответил Хунд. — Но кто знает, что случится в следующий миг? Или через минуту? Осознание опасности подтачивает нашу уверенность в себе, а маг, беспокоящийся о потоке, не способен построить сильное заклинание.
— Ну, значит, придется рисковать, верно? Другого выхода нет, — и Джерал развел руками. — Всякий раз, вступая в бой, я ставлю на то, что противник окажется не столь искусен, как я. Война — опасная игра для всех. Вы нужны нам.
— Я всего лишь стараюсь быть честным с тобой, — отозвался Хунд. — Я видел выражение на лицах многих наших магов. Они считают, что их предали, ничего не сказав о том, что с ними может случиться в следующий момент.
— Но ты, Хунд, — напирал Джерал. — Если я попрошу, ты ведь полетишь?
Хунд выдержал его взгляд, но потом опустил глаза и покачал головой.
— Не знаю, Джерал. Честное слово, не знаю.
А капитан не мог поверить своим ушам.
— Ну, хорошо, пожалуй, полет — не самая хорошая идея. Тогда огненный шар. Его-то ты запустишь или как?
Хунд не ответил.
— Провалиться мне на этом самом месте, — прошипел Джерал. — Мне нужны летуны-наблюдатели, и мне нужны заклинания на земле.
— Не могу обещать, что ты получишь и то, и другое, — пробормотал Хунд.
Джерал гневно ткнул пальцем в сторону города.
— Вон там полно шарпов. Многие из них — совсем не солдаты, но они все до единого — опасные ублюдки, которые не боятся ничего, кроме нашей магии. И поэтому, когда мы войдем внутрь, перед нами должно лежать открытое пространство. А сейчас они могут прятаться за каждым углом и убивать нас поодиночке. И без вас мы потеряем сотни солдат, пока будем захватывать этот город. Вы должны помочь мне. Вы должны лишить их всех укрытий, чтобы мои солдаты, которые не станут праздновать труса, могли видеть, с кем, мать их, они сражаются.
— Это — не трусость, — возразил Хунд.
— А что же, по-твоему?
— Я сам буду готовить заклинания, — сказал вдруг Локеш.
Джерал вздрогнул и недоуменно воззрился на него.
— Что вы сказали, милорд?
— Я сказал, что буду готовить заклинания, как самый обычный маг. Я не растерял… своей уверенности. — Он одарил Хунда презрительным взглядом. — Пусть об этом узнают все. На рассвете я сам поведу всех магов, которые пожелают присоединиться ко мне.
— Благодарю вас, милорд, — сказал Джерал. — Каждый солдат отныне в долгу перед вами.
— Я всего лишь хочу поскорее покончить с этим и выйти из этой передряги живым, только и всего.
— Отлично, — воскликнул Джерал и хлопнул Хунда по плечу. — Ну, вот и все.
— Не совсем, — возразил Сениз, явно взбешенный тем, что Локеш взял над ним верх и продемонстрировал недюжинное мужество. — Я хочу поговорить с вами, Джерал, о должном соблюдении субординации.
— Можете беситься сколько вашей душе угодно, но подчиняться вам я не намерен.
* * *
Наступил рассвет, и глазам тех немногих, кто еще оставался на бастионах, предстало зрелище, способное лишить мужества кого угодно. Когда первые лучи солнца рассеяли тьму, загоняя ее обратно в лес, оттуда стали выходить враги, выстраиваясь в шеренги, протянувшиеся от одного края обожженной земли до другого.
Ауум, вместе с покрытой синяками и ссадинами Пелин и десятком ТайГетен, рассредоточившимися на бастионах по обе стороны от выбитых ворот, взглянул на противостоящие им силы и понял, что защитникам города остается надеяться только на божественное вмешательство.
Внизу, под ним, виднелись наспех залатанные ворота. Плотники заменили разбитые балки и установили на прежнее место стальные листы, но это была лишь видимость прежней преграды, и их враги, несомненно, знали об этом.
— Они пойдут вперед, не зная жалости, и не остановятся, пока дело не будет сделано, — сказал Ауум. — Твои люди готовы?
Пелин кивнула. Она обхватила себя руками, потирая предплечья, и голос ее дрожал, но не от страха.
