мой лежебока.
– Не сильнее, чем я тебя. Знаешь, недавно вспомнил одну вещь. Ездил к деревенскому главе, а у него дочь с мужем собирались в храм подношения богам делать и благодарить за то, что те помогли им обрести друг друга. Это навеяло мне одну картину…
– Какую? – Как же я любила эти моменты его воспоминаний.
– Лучше я тебе кое-что покажу. Надеюсь, ты не станешь сердиться, но до особняка отца осталось всего ничего, и лучше я это сделаю здесь.
Я была заинтригована.
Хэйл поднялся и вытащил с задней полки довольно увесистый тряпичный сверток. Пока разматывал, я все гадала, что там может быть. Но стоило увидеть, как слезы навернулись на глаза.
Прикрыв рот рукой, поняла, что плачу.
– Платье! – Мой голос упал до шепота. – А я и забыла об этом. Но как? Боги, Хэйл… Как же я люблю тебя!
Настороженность ушла с его лица. Подняв свой подарок, он показал его мне.
Белоснежное облако, расшитое по подолу выполненными из алого шелка розами! Они казались живыми. Восторг! Непередаваемое восхищение! Глубокое декольте. Лиф – в мелких красных камешках. Как искры. Пояс – широкая лента с шикарным бантом.
– Я вспомнил, как однажды мы бегали посмотреть на свадьбу и, глядя на платье невесты, ты забавно сложила ладони и прижала их к сердцу. Я видел, что у тебя всего два наряда, и те коротки. Ты чередовала их. Стыдилась, и мне от этого было очень тяжело и обидно за тебя. Но что я мог сделать? И все же тогда я спросил, какое платье ты бы хотела на наше торжество, и ты ответила…
– …белое как снег, с красными как кровь розами, – шепнула я, все еще не веря в такой подарок. – Но бантик откуда?
– А это уже от меня, частичка нашего настоящего, – объяснил он. – Я рад, что тебе понравилось.
– О, Хэйл… – У меня не было слов, чтобы описать свой восторг.
– Ты наденешь его вместо того, что приготовила тебе тетя Халима?
– Конечно, – ответила, проведя рукой по шелку. – Мама будет в восторге.
Я была в этом уверена.
Карету снова тряхнуло на ухабе.
– Мы почти добрались, Айла, – шепнул муж. – Завтра наше торжество. Я мечтал об этом мальчишкой. Представлял, продумывал. Это я тоже вспомнил, любимая. Я так мечтал увидеть тебя в этом платье…
Привстав, я скользнула в его объятия и вознаградила своего дракона жарким поцелуем…
* * *
Наша карета въехала в большие врата поместья с первыми каплями дождя.
Успели!
Стоило лошадям остановиться, как в нашу сторону побежали многочисленные слуги. Нас явно здесь уже поджидали.
– Похоже, мы прибыли последними, – хмыкнул мой дракон.
– А я говорила – опоздаем, а ты все – успеем, нельзя отказывать мужу в порции утреней любви… И все равно этому мужу, что мы в трактире и стены очень тонкие…
– Кому стыдно – пусть не слушает, – фыркнул мой дракон.
Дверь в карету отворилась, и молодой служка выдвинул лестницу. Выбравшись первым, Хэйл взглянул на небо и нахмурился.
Дождь усиливался.
Ничего не говоря, он обхватил меня за талию и выдернул наружу, но на землю не поставил, а понес к крыльцу.
Обняв его за шею, немного взволнованно обернулась.
– Там осталось платье, Хэйл!
– Я за ним сейчас вернусь, только вручу тебя в руки папеньки.
– Что ты его, по дому искать будешь?
– Что я, дядю не знаю?! В главном зале уже под окнами стоит и нас поджидает.
Я рассмеялась, но стоило войти в дом, как навстречу нам вышел не кто иной, как папа.
– Я же говорил! – довольно хмыкнул мой супруг. – Не доверяют мне искорку, – уже громче добавил он, отвесив шпильку явно не в мой адрес.
– Не доверял бы – в жизни бы не отдал, – проворчал отец. – Почему на руках? Случилось что?
– Случился дождь. – Хэйл хитро взглянул на меня. Уголок его рта скривился, и я нутром почувствовала: задумал недоброе. – А еще у нас кто-то больно самонадеянный случился. Этого кого-то с утра сильно тошнило. Помнится, у тети год назад был тот же недуг. Но Айла и слышать ничего не хочет ни о здоровом питании, ни об отдыхе. Вот думаю, сноха и любимая матушка ее вразумят. А вы как считаете, дядя?
– Хэйл!!! – Моему возмущению не было предела. Он же меня за секунды буквально сдал с потрохами. – Да мы еще сами ничего не знаем!
– Вот, как я и говорил, – тон мужа стал строже, – ничего не ведает и сидит на своей морковке.
– Айла! – Папа прищурился. – Что я слышу?! Это что за легкомыслие? Правильно, племянник, что все сразу рассказал. Я с Халимой поговорю, она ей быстро на пальцах объяснит, что бывает, когда женщина в положении не следит за своим здоровьем.
Печально вздохнув, я покосилась на Хэйла.
– Прости, но ругаться с тобой я не умею, – тихо пробормотал он. – На поводу всегда иду. Но здесь ты не права, и лучше обо всем с тобой поговорит матушка.
– Вредина… – пробубнила я в ответ.
– Люби такого, какой есть, – хмыкнул он и поставил меня на ноги. – Я за платьем, огонек, и распоряжусь, чтобы наши вещи быстрее отнесли в комнату. Тебе нужен отдых.
Я вздохнула, закатив глаза. Ну носится со мной, словно я ваза хрупкая!
– Ужин уже скоро. – Отец притянул меня к себе и обнял. – Остальные уже прибыли и расселились.
Хэйл кивнул и пошел обратно на улицу.
Несколько мгновений, и его силуэт скрыла стена дождя.
– Ну, а теперь рассказывай, чего он ворчит, искорка, – раздалось надо мной.
– Он же меня уже сдал, папа, – простонала я. – Ну не хочу я это мясо. Правда! А он трясется надо мной из-за каждого чиха. Один раз… ты только подумай, мне стало дурно всего один раз, и он уже на руках меня таскает. Поговори с ним, пусть будет спокойнее.
– Ха! Милая, Хэйл просто очень тебя любит. Я так же таскал маму на руках, когда она носила под сердцем Ульви. Думал, с ума сойду, когда начались роды. Смирись, доченька. Любовь дракона, она такая… абсолютная. А Хэйл тебя уже раз потерял. Я его прекрасно понимаю. Все же хороший тебе достался избранный, правильно я делал, что отказывал претендентам на твою руку и все ждал.
– А чего ждал? – любопытничала я.
– Получается, что его. Очень хотел, чтобы единственного ты нашла. Чтобы за драконом как за каменной стеной.
– Ты же постоянно ворчишь на Хэйла, папа.
– Правильно, – он закивал, – а чего он мою искорку из дома увел. Я скучаю без тебя, золотце.
– А как же мой младший
