все-таки передернулся.
– Не то слово, – с готовностью согласилась Селль. – Не иначе, этот мир уже тогда хотел, чтоб его спасли.
– А?
– Да нет, ничего, – тряхнула она головой, не настроенная в очередной раз выслушивать от него о своей любви к сказочкам. – Неважно. Твоя дверь вот, а моя вот эта. И не задерживайся там, чтобы я вдруг не обеспокоилась. Не то ведь и в самом деле приду тебя вызволять.
Темный хотел что-то ответить, но еще раз глянул на черный кружок под стеклом и передумал – просто молча зашел, куда собирался, и прикрыл за собой створку.
Видимо, Арделана угроза все-таки впечатлила, потому что когда Ленро опять вышла в коридор, он там уже стоял, рассматривая мишень, – словно и не уходил никуда.
– Восемь лучей в одну звезду… – невнятно пробормотал он, еще раз тронув стекло, и прежде чем Селль сумела сообразить, где она уже это слышала, подхватил ее под локоток и потащил к выходу: – Пойдем, рыжая. Такой прекрасный вечер требует не менее прекрасного завершения, я уже расплатился.
– Вечер требует? Или ты?
– Мы с ним вместе, – не стал тот мелочиться. – Леди, вы были неподражаемы. Без шуток. Даже не знаю, рыжая, что в твоих руках более грозное оружие – револьвер или стакан.
– Стакан, – без колебаний выбрала она. – Револьвер после него даже не понадобился. Но, надеюсь, больше ты ни с кем не успел тут схлестнуться?
– Нет, здешнему обществу сейчас не до того.
Словно подтверждая это, компания курсантов лишь вяло проводила их взглядами, когда Арделан прошагал мимо, положив Селль руку не на талию даже, а чуть пониже. Настолько демонстративно и со значением, что та ее даже стряхивать не стала, пока не вышли.
– Погоди, так ты их опять объел? – догадалась она уже на улице. – В смысле, весь вкусный негатив снял?
– С этих точно не убудет, – хмыкнул тот, жестом подзывая запаркованное неподалеку такси. – А папе Вицу хотя бы сегодня разнимать никого не придется.
– Кажется, – задумчиво пробормотала Ленро, усаживаясь на заднее сиденье и подвигаясь, чтобы освободить ему место рядом, – до меня дошло, с чего драки здесь стали такими злыми.
– Вот именно, рыжая. Некому тут теперь страсти тушить.
– Жрать.
– Да какая разница, а? Некому же ведь. И заметь, вы сами этого захотели. И очень постарались для осуществления своей мечты.
Что ему возразить, она так и не нашлась.
А дом встретил их тишиной и пустотой, и Ленро поймала себя на мысли, что такое ей уже непривычно. Лишь в окошке садового домика теплился неяркий огонек, говоря, что ничего серьезного в их отсутствие не случилось. А ведь могло. И с ними у Вица тоже могло, но Шернол выяснять насчет итогов их визита не спешил, видимо, чувствуя, что у бывшего ученика все в порядке, а вот лишние визитеры ему сейчас ни к чему.
– Кофе? – поинтересовалась Селль, пока темный тщательно запирал дверь приемной. – Или сразу спать?
– Спать, конечно, – выбрал тот, в почти полной темноте подходя к ней и обнимая за талию – зажигать свет никто и не подумал.
– Вообще-то я говорила именно про спать, – попыталась она вывернуться. – А то я уже просто падаю.
– Взбодритесь, леди, жалеть не придется. Служанка уже побрилась и готова вам помогать. Расстегнуть, например, вот эту пуговку. И вот эту еще…
– Темный! – Ленро попыталась шлепнуть его по руке, но промазала – ладони Арделана уже успели нырнуть ей за спину, и он прижал ее к себе, щекоча ухо дыханием и на всякий случай придерживая за локти, чтоб не дралась:
– Не скандаль, рыжая. Лучше делом займись, у меня пуговки тоже есть. Вот тут. И вот тут еще. Ну?
Селль неожиданно для себя хихикнула и занялась. Делом. В смысле, пуговками, умудряясь при этом еще и на поцелуи отвечать, становившиеся все более жадными. Так что в постели они оказались просто-таки в рекордные сроки – не помешали ни усталость, ни вчерашняя бессонная ночь. И лишь потом, уже привычно устроившись у него на плече, Ленро внезапно вспомнила, что так и не рассказала темному про разговор с Риннардом.
Тот молча, без комментариев, выслушал все до конца и неожиданно выдал:
– Рыжая, он хороший человек, как ни странно. Я не шучу. Но просто он хороший светлый. Честный и до упора убежденный. В том, что любить нужно только свет, а нас можно лишь ненавидеть. И та давняя история с дуэлью лишь добавила ему той убежденности, хотя ее там и без того хватало.
– А меня? Что делать со мной?
– Ты, рыжая, вообще сбиваешь его с толку. Чему наш убежденный и упертый тоже не рад совсем.
– До такой степени, что хочет убить?
– Вряд ли. Если бы тебя хотели именно убрать, методы оказались бы другими. Поверь, я в курсе, как это делается.
Селль вдруг приподнялась на локте и попыталась рассмотреть в полумраке его лицо:
– Кто я, темный? Ты знаешь?
– Не знаю, – честно ответил тот, укладывая ее обратно и поворачиваясь так, чтобы ей удобней было устроиться. – Подумать над этим у меня вечно не хватает времени, хотя давно стоило бы. И те бумажки, что мы из библиотеки притащили, тоже неплохо бы разобрать.
– А ты сам? – не захотела она уходить от темы. – Ничего не изменится, если я и правда окажусь… из серых?
– И что? Что может измениться? Я с самого начала что-то такое в тебе чую. И сказал тебе об этом тоже сразу – забыла, фея?
– Не смей меня так называть!
– А как? На богиню, рыжая, ты все-таки не тянешь.
Та хмыкнула, но опять предпочла не отвлекаться от слишком важного для нее разговора:
– Когда говорил, что почему-то можешь принять мою клятву? Хоть я и не темная?
– Именно. Я князь, я это вижу, так что меня ты удивить не надейся. Вот только сказочкам насчет серых я все равно не верю – слишком много там подправлено светлыми под их нужды, чтобы оно могло оказаться правдой. Та же история о дружном выборе ими счастья и справедливости – то бишь светлой стороны… Ну чушь же полная. Не говоря уж, что вранье.
– Погоди, – Ленро опять вскинулась, приподнявшись. – Хочешь сказать, они сами это придумали? А потом сами же своих придумок испугались?
– Угу. Так оно обычно и работает. Впрочем, их и темные тоже пугают, просто в силу своей непредсказуемости для них. Даже без всяких сказок, но до полной потери инстинкта самосохранения. Один из примеров сама сегодня видела.
– Видела. Вот только так и не поняла, зачем тебе вообще понадобилось туда со
