друга на протяжении многих ударов сердца — ударов сердца Бренора, но не мертвого берсерка.
— Мой король? — вопросил Тибблдорф Пуэнт. Он выпустил ворот Бренора, и его рука заметно дрожала, когда он отдернул ее. — Мой король?
Вампиры-дроу вокруг них беспокойно шипели и шаркали по полу, явно желая наброситься на живого дворфа и разорвать его в клочья.
— Фу! Убирайтесь прочь! — прикрикнул на них Пуэнт и угрожающе замахнулся. Компания отступила в темноту, пятясь, протестующе шипя, и вскоре вампиры уже взялись за трех спутников Бренора, чтобы попировать их еще теплой кровью.
— Что ты делаешь? I — не веря себе, воскликнул Брег нор, оглядываясь по сторонам в откровенном ужасе. — Пуэнт, что?
— Вы умерли, потянув за рычаг, — ответил Пуэнт, и Бренору почудился оттенок обиды в его голосе. — А я нет. Ну вот, а тот проклятый вампир, приятель Далии, куснул меня в шею и передал мне свое проклятие.
— Вампир, — пробормотал Бренор, пытаясь понять, пытаясь отыскать хоть какой-то смысл в этом безумии. Тибблдорф стал вампиром, он обитает в залах Гаунтлгрима в компании вампиров-дроу? — Пуэнт, — заговорил он с сочувствием, и участием, и явным замешательством, что ты тут делаешь?
— Стая проклятых дроу обосновалась в этом месте, — ответил берсерк. Его лицо превратилось в злобную маску, он свирепо зарычал, и Бренор на миг испугался, что бывший телохранитель набросится на него в приступе убийственной ярости. В глубине души он понимал, что страх небезоснователен: Тибблдорф Пуэнт был на грани, внутренняя борьба ясно отражалась в его мертвых глазах.
— Я сдерживаю их. Я сражаюсь с ними! — заявил Пуэнт. — Да, но это все, что от меня осталось, мой король. Все, что осталось от Пуэнта. И будьте уверены, мой король, это очень сладко — вонзать клыки в их костлявые шеи, можете не сомневаться. Да, вот это счастье, мой король!
Говоря, он придвинулся на шаг, сверкая удлиненными клыками, и на миг Бренор снова решил, что Пуэнт сейчас вцепится своему королю в горло.
Но тот отодвинулся, хотя явно с превеликим трудом.
— Я твой король, — напомнил Бренор. — Я твой друг. И всегда был твоим другом, а ты — моим.
Вампир заставил себя кивнуть.
— Если бы вы были мне другом, то убили бы меня, — сказал он. — Да, но вы не можете, а я не собираюсь позволять вам это. — Он бросил взгляд на каменную пирамиду и пнул ее, и его сверхъестественная сила заставила крупные валуны раскатиться в стороны.
Бренор смотрел на свой собственный труп, на топор со множеством зазубрин, перенесший десятилетия бездействия так, словно не прошло и дня. Юноша видел свой прежний доспех, подобающий королю, и небольшой круглый щит с изображением пенящейся пивной кружки клана Боевого Топора, щит, отразивший удары тысячи врагов. Он смотрел на череп, свой череп, серовато-белый, с лоскутьями высохшей кожи, и столь шокирующим было осознание того, что он видит собственную гниющую голову, что до Бренра далеко не сразу дошло: его увенчанный одним, рогом шлем исчез! Он попытался вспомнить, где потерял его. Быть можете он упал в яму Предвечного, когда они с Пуэнтом переползали через пропасть?
Неважно, постарался он убедить себя.
— Я пробовал убить себя, — продолжали Тибблдорф, явно не обращая внимания надушенное смятение Бренора. — Была возможность, да, но когда солнечный свет проник в ту пещеру и начал жечь меня… я сбежал. Убежал вниз, сюда, во тьму. Удрал в безумие, вот как, но я не сдался, мой король. Я сражаюсь!
Бренор высвободил свое проверенное старое оружие из руки скелета.
— Но, мой король? — внезапно спросил бывший телохранитель, и по тону Бренор понял, что последует дальше. — К-как? — запинаясь, выдавил Пуэнт. — Вас же не может быть!
Бренор обернулся и взглянул на старого друга.
— Да, но я есть, — и это часть дьявольской игры. Я много чего рассказал бы тебе, старый дружище, но боюсь, моя история так же темна, как и твоя. — С этими словами он взглянул на Трон Богов, проводник божественной силы, столь мощно исторгнувший его. Он пришел сюда, исполненный надежд, с возрожденной верой в Морадина, восхищаясь хитростью бога дворфов, использовавшего Миликки.
Но теперь, когда трон отверг его, Бренор не знал, что и думать.
— Помоги мне взять доспехи и щит, — попросил он.
Тибблдорф Пуэнт, посмотрел на него с сомнением.
— Это я и есть, дурень, и такого взгляда я, по-моему, не видал от тебя с тех времен, когда Нанфудл отравил меня, чтобы я мог убраться из Мифрил Халла.
Пуэнт ошарашенно моргнул, обдумывая его слова.
— Мой король, — склонил он голову и начал помогать Бренору с трупом.
Надев свой старый доспех, Бренор поведал Пуэнту историю об Ируладуне, об обещании, данном Миликки, и свидании, назначенном на вершине Пирамиды Кельвина. Ему пришло в голову, что вампир перебивает его не так часто, как можно было бы ожидать от Тибблдорфа Пуэнта, у которого на все было собственное мнение, но лишь внимательно приглядевшись к своему старому другу, он понял, насколько был прав: Пуэнт его по-настоящему даже не слушал. Более того, то, как Пуэнт посматривал на Бренора в этот миг, означало, что даже теперь вампир борется с искушением, порождаемым его болезнью. Бренор видел, что немертвый жаждет крови, любой крови, даже его, Бренора.
— Значит, теперь ты здесь убиваешь дроу, да? — внезапно спросил Бренор, чтобы отвлечь старого друга.
— Да, но теперь убиваю не так много. Они там, внизу, знают про меня, — ответил Пуэнт. — Нескольких сделал вампирами, как вы видели, еще нескольких убил совсем, но теперь я больше времени провожу в верхних залах, а не возле Кузни и этих проклятых дроу.
— Кузни?
— Да, они пользуются ею.
Бренор скривился при мысли, что Кузня Гаунтлгрима, одна из главных святынь его наследия Делзун, находится в руках темных эльфов.
— Вы бы лучше ушли. — Казалось, Пуэнт с трудом выталкивает из себя каждое слово. — Я подвел вас, мой король, не заставляйте меня подвести вас снова.
— Но ты все еще охраняешь этот зал, — возразил Бренор, придвинулся ближе и положил руку на крепкое плечо друга. — Даже таким, какой ты есть, ты сторожишь, этот зал, мою могилу и трон.
— Это все, что у меня осталось, — пожаловался Пуэнт. — Последняя ниточка... —
