отпрянула от некроманта, чудом не завалившись, Анклав уже переглядывался.
Всё было кончено. Все их планы, все их планы до одного – были порушены, а той, что была за это ответственна, ничего нельзя было сделать.
Опираясь на предложенную руку Ливия, впервые делая это совершенно добровольно, Ринго заговорила, мерно, четко:
- Я долго гнала от себя эти чувства. В конце концов, разве может Анклав предать? Да ещё ту, что назвал своей ученицей? Как оказалось, безусловно, может, если в их голове будет существовать только одна-единственная цель.
- Цель? – уточнил Маэстро.
- Да, - согласилась Арина. – Впрочем, надо сказать, что если бы Вы честно сказали, в чём причина Вашего появления в тюрьме, я смогла бы быстрее разорвать этот порочный круг. Но вы промолчали, и всё затянулось. Поэтому теперь … когда мы разберёмся здесь, вы отправитесь со мной туда, куда я скажу. И будете делать то, что я Вам скажу. И нет, отказы не принимаются. Не здесь. И не сейчас.
- Я! – начал было с неподдельной резкостью мужчина, и был тут же перебит:
- Вот уже несколько десятков лет вынашиваете планы по убийству Пятого. И для Вас, у Вас даже есть на это право. Не буду спорить. Пока не буду спорить. Зато приподниму занавес ещё немного. У прекрасного Анклава, который всё это время был Вашей правой рукой, тоже есть свои планы. Ничуть не менее справедливые и замечательные. По Вашей смерти.
Костёр, разожжённый Пятым, громко стрельнул искрой, кто-то подпрыгнул, кто-то из мужчин выругался, кто-то остался совершенно равнодушен.
Ринго улыбалась. И сейчас эта равнодушная хладнокровная улыбка пугала тех, кто её хорошо знал, больше всего на свете. Даже больше того, что план, который выстраивался больше семидесяти лет, вот так, с её лёгкой руки идёт в тартарары.
- Я бы предложила вернуться в прошлое… и начать всё с самого начала, но на это у нас совершенно нет времени. А, нет. Немного не так. У вас времени сколько угодно, у меня его получается всего ничего, и я не хочу то, что мне осталось, потратить бездарно. Как насчёт того, чтобы присесть у костра. Пётр Михайлович, позволите?
Пятый улыбнулся, кивнул и повёл рукой. Он же и уступил Арине своё место и свой пиджак.
Никто никогда не называл девушке имя-отчество Пятого, и сейчас это её спокойное и уверенное обращение заставило насторожиться сразу всех.
- Я понимаю, Маэстро, почему Вы так хотите убить Пятого, но давайте всё же немного поговорим о том, что случилось в сорок пятом году. На тот момент, Вы уже не первое десятилетие занимали свой пост. И особенно Вы были обеспокоены некоторыми донесениями, примерно из этого района. Так что как только война была закончена, Вы сразу же отправили сюда отряд элитных бойцов с одним-единственным приказом. Уничтожить здесь всё. Верно? Я пока нигде не ошиблась?
Маэстро, устроившись у костра, покачал головой. Лицо мужчины казалось в отблесках костра высеченным из чёрного гранита.
Арина хмыкнула:
- Ещё бы я ошибалась. А вот здесь начинается самое интересное. Когда спецназ вернулся, они рассказали о том, что на месте был обнаружен побег. Пятеро из тех, что здесь содержались, сбежали в неизвестном направлении. Вы искали их почти двадцать пять лет, пока не вышел срок давности, а потом смирились. Но неужели ни разу Вам не пришло в голову, когда Вы слышали историю своего Анклава, что что-то здесь очень схоже? Нет? Ну, что ж, тогда сюрпри-и-и-и-из! Повернитесь направо, повернитесь налево. Перед Вами пятеро магов, которые в тот год были заперты в этом концлагере на правах подопытных крыс. Вняли?
Яростный ненавидящий взгляд Маэстро обратился по очереди на членов Анклава, невольно пугающий мужчина сбился на настоящее шипение:
- Потрудитессссссь объясссснитьсссся!
- О нет, - перебила Арина, - не будем терять на этом время. Я расскажу Вам намного больше, чем любой из них.
- Да что ты знаешь! – вскочила со своего места Титания. – Что ты, малявка, можешь вообще знать?! Ты пороха никогда не нюхала! Тебе никогда не доводилось голодать! Никогда…
Под серым-серым взглядом, спокойным, равнодушным, Таня замолчала, подавилась воздухом, попыталась что-то выдавить из себя и не смогла.
- Пока вы все наглаживали себя и активно жалели, обвиняли других в своём падении и своих неприятностях, другие выживали. Это из-за вас я оказалась втянута в полуночный мир. Если бы вы вмешались, в одном-единственном моменте, я бы не была сейчас здесь. А ваш план вполне мог удаться. Но вы же решили, что надо следовать правилам, после того, как нарушили их сколько? Сотни? Тысячи?
- Арина, - Сова, греющая озябшие пальцы у костра, смотрела с укоризной доброй вечной бабушки. – Ты, правда, не знаешь, о чём рассуждаешь. Это всё…
- Да-да, давайте валить на детскую травму. Ой, простите-простите, конечно же, не на детскую. Вы были уже далеко не детьми, когда вас закрыли в этих блоках. Но знаете, Галина Петровна, - ужалила Ринго опять обращением по имени-отчеству, - Вы сейчас ошибаетесь. Вы, каждый из вас, знает только часть истории, свою историю, своя рубашка ближе к телу. Вы можете назвать, как вас мучили, как вы страдали, но рассказы другого вы ни разу не удосужились выслушать. А я знаю. Вы проживали один день в этом концлагере один раз, а я проживала его семь раз. Так что заткнитесь, засуньте своё мнение о том, что я не знаю, о чём рассуждаю, как можно глубже и просто слушайте. Не думаю, что после этого у вас прибавится мозгов, но, по крайней мере, вы не будете мне мешать.
И как ни в чём не бывало, Арина приняла из рук Ливия чашку с чаем, сделала глубокий вдох и отпила глоточек, прикрыла глаза.
Снова открыла и взглянула на Маэстро. И уже он немного содрогнулся, когда разглядел алые искры в сером хрустале спокойных глаз:
- Жаль, конечно, что эти четверо не удосужились оторвать свои зады от стульев, добраться сюда и узнать, почему Ваш приказ звучал так категорично «уничтожить всё». Ой! Простите!!! Не четверо… - расширенный взгляд Ринго обратился на Кондратия Степановича. Гробовщик здесь был. Он скрыл, насколько у него получилось, свой дар, но он узнал куда больше об этом месте, чем изначально собирался! И он действительно здесь был. Но почему-то не отказался от общего плана, почему-то продолжил ему следовать. – Только трое, - продолжила Арина, - что показательно – трое магов. Итак. Не
